Сектор Орион - Мир Беллатрикс - Сказочный мир

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

А ещё 5 октября - Всемирный день учителя

Награда мудрости 

Казахская народная сказка

Жил когда-то Знаменитый человек, имени которого теперь уже никто не помнит. Славился он своей красавицей дочерью. Многие хотели взять её в жёны, но старик ни за что не желал расставаться с ней. Однажды девушку похитили. Знаменитого человека охватило отчаяние. Не зная, что предпринять, чтобы найти дочь, он созвал всех своих соседей и сказал:

- Горе мне! Дочь мою похитили. Не найдётся ли среди вас смельчак, который бы отыскал и вернул мне дочь. Но все молчали. И вдруг из толпы раздался голос:

- Мы, здесь сидящие, не в силах помочь тебе. Но я знаю того, кто может это сделать. Недалеко отсюда живёт Учитель восьми братьев. Обратись к нему.

Обрадовался Знаменитый человек и тотчас же отправился к Учителю восьми братьев. Тот принял его хорошо и, узнав о его несчастии, молвил:

- Только мои ученики могут тебе помочь.

И он позвал своих учеников. Когда юноши явились, Знаменитый человек обратился к ним с вопросом:

- Что вы умеете делать? Старший брат сказал:

- Я могу и днём и в самую тёмную ночь идти по следам любого живого существа. Второй юноша сказал:

- Я умею видеть любые предметы на самом далёком расстоянии.

Третий юноша сказал:

- Я умею переправляться через моря и реки на своей шапке.

Четвёртый юноша сказал:

- Я умею вырывать добычу из когтей хищной птицы так, что она это не сразу заметит.

Пятый юноша сказал:

- Я умею выстрелом из ружья разделять обнявшихся в полёте птиц, не причинив им вреда.

Шестой юноша сказал:

- Я умею на лету ловить падающие сверху предметы. Рассказали о своём умении и последние два брата. Выслушав юношей, Знаменитый человек сказал:

- Найдите мне мою дочь. Тому из вас, кто это сделает, я отдам её в жёны.

Братья охотно отправились на поиски. Старший брат быстро нашёл след девушки в лесу, где она гуляла. Все дружно пошли по следу. Но вот след кончился. Вдали раскинулась бескрайняя степь.

Тут проявил свои способности второй юноша. Он быстро оглядел местность на десятки тысяч шагов вокруг. Невдалеке он увидел реку с нависшими над нею скалистыми берегами. По ту сторону реки на скале сидел огромный двуглавый орёл, держа в своих когтистых лапах девушку. Братья поспешили к реке. Посредством шапки третьего юноши они переправились на другой берег. Четвертый юноша, незаметно подкравшись к хищнику, высвободил девушку из его страшных когтей и поспешил назад к ожидавшим его братьям. Но едва он спустился со скалы и присоединился к братьям, как орёл понял, что его провели. Он взмахнул могучими крыльями, закрыв ими полнеба. Покружив над растерявшимися юношами, он выхватил из их рук девушку и снова взвился высоко-высоко.

Первым опомнился пятый брат. Он вскинул ружьё - раздался выстрел. Девушка отделилась от орла и камнем полетела вниз. Но не дремал шестой юноша. Он поймал девушку на лету, не дав ей разбиться об острые скалы.

Орёл не желал расставаться со своей добычей. Он снова погнался за братьями. Но седьмой юноша мгновенно выстроил огромную железную крепость. Братья и девушка укрылись за толстыми неприступными стенами. Теперь погоня их не страшила. Но как добраться до аула, где живёт Знаменитый человек? Стоит им покинуть крепость, как враг снова настигнет их. Тут выступил вперёд самый младший брат и сказал:

- Сейчас мы будем у юрты Знаменитого человека!

И он трижды ударил ногой о землю. В ту же минуту они оказались перед Знаменитым человеком. Горячо обнимая дочь, он спросил у юношей, кто из них спас девушку.

Юноши сказали, что они все спасали его дочь, что ни один из них без помощи остальных не возвратил бы дочь отцу.

Задумался Знаменитый человек. Ведь он обещал выдать девушку замуж за того, кто её вернёт ему. Кому же отдать предпочтение? Поразмыслив, он сказал:

- Ваши таланты одинаково достойны награды, но её ещё больше достоин Учитель, давший вам мудрость. Поэтому я отдам свою дочь в жёны вашему Учителю.

Прикрепленное изображение (вес файла 63.1 Кб)

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

Ну, и наконец, 5 октября - Всемирный день архитектора

Воздушный дворец

Узбекская народная сказка

   Давно это было. Жил на свете один жестокий падишах. Каких только он злодеяний не совершал! Позвал падишах к себе визиря и говорит:

   — Найди мне зодчего. Хочу, чтобы он мне построил воздушный дворец, да такой, чтобы крыша его не задевала облаков, а низ не касался земли. И чтоб был он прозрачнее воздуха, ярче солнца и прекраснее звезд.

   Хорошо понимал визирь всю вздорность желания падишаха, но делать было нечего: приказ есть приказ, попробуй не выполни его, и тогда голова с плеч долой. Надел визирь рваный халат, взял в руки посох и пошел искать какого зодчего, который сумел бы построить шаху воздушный дворец. Долго ходил визирь по стране, утомился, измучился, но ни один зодчий и слушать не хотел его. Только смеялись они, говорили: «Разве мыслимо воздвигнуть воздушный дворец?»

   Отчаялся визирь, но боялся вернуться — там ждала его неминуемая смерть.

   Еле живой, с израненными ногами, добрался он до далекого города, где жил известный далеко за пределами играны зодчий. Пришел к нему визирь, упал к его ногам.

   — Что ты делаешь? Встань!— воскликнул зодчий. Но визирь остался лежать в пыли.

   — Я не встану до тех пор, пока ты мне, о великий зодчий, не пообещаешь выполнить мою просьбу.

   — Какая же твоя просьба?— спросил зодчий визиря.

   — Падишах приказал мне,— отвечал визирь,— найти зодчего, чтобы построил он для него воздушный дворец. Я ищу уже много дней, время проходит, а я никого так и не смог найти. Горе мне. Когда я вернусь, падишах прикажет казнить меня.

   — Падишах задал тебе невозможную задачу, — сказал зодчий. — Нельзя построить воздушный дворец. Смотри! — воскликнул зодчий, показывая визирю чертежи на пергаменте и бумаге. — Вот дворцы для бедняков и людей труда. Придет время — все будут равны, а люди по моим чертежам смогут построить себе прекрасные дома-дворцы. Много дворцов! И таких, которых в своих мечтах не видят падишахи, но...

   — Что ты говоришь? — в ужасе закричал визирь.— Это бред! Лучше спаси меня.

   — Даже среди этих дворцов нет ни одного воздушного. Воздушный дворец нельзя построить даже для любимого народа, — забормотал зодчий. — Но я спасу тебя. Он отбросил в сторону чертежи — труды многих лет, — взял визиря за руку, и они пошли в город жестокого падишаха. Много дней они шли и добрались, наконец, до столицы.

   Падишах с нетерпением ждал прихода зодчего и, едва увидев его, закричал:

   — Эй, зодчий, построй мне воздушный дворец, да такой, чтобы крыша его не задевала неба, а пол не касался земли. И чтобы был он прозрачнее воздуха, ярче солнца и прекраснее звезд!

   — О повелитель, — покорно сказал зодчий. — Я готов выполнить ваше желание при одном условии: я построю воздушный дворец, крыша которого не будет задевать небо, а низ не коснется земли. Но глину я буду замешивать только на воде, которую прикажи носить из реки в ситах. Только на воде, принесенной в сите, можно построить воздушный дворец.

   Удивился падишах и задумался.

   — О чем вы задумались, о повелитель? — спросил тогда зодчий.

   — Эй, человек, разве в дырявых ситах вода держится? Ты, я вижу, потерял ум и говоришь глупости.

   — Повелитель, если можно построить дворец на воздухе, значит можно носить воду и в ситах.

   Посмотрел зодчий на падишаха, повернулся к нему спиной и вышел из дворца.

   Так зодчий победил в словесном споре падишаха.

Прикрепленное изображение (вес файла 72.7 Кб)

СКАЗКА К ПРОШЕДШЕМУ ПРАЗДНИКУ

10 октября - Всемирный день психического здоровья

Ярослава Осокина

 Сказка о безумном короле

    В неназываемых землях, что находятся далеко-далеко, дальше, чем может пролететь птица и представить человек, испокон веку правят короли, в чьих жилах течет особенная кровь. Неназываемые земли слушают только тех, кто принадлежит к королевскому роду.

  Неназываемые земли любят избранных, и, говорят, если истинного короля долго нет, то земли скудеют, перестают плодоносить, бури и разные бедствия становятся постоянными гостями в тех краях.

  Но еще хуже бывает, когда король болеет - или сходит с ума. Земли не прощают тех, кто приносит вред своему избраннику, и если нового короля просто найти среди детей королевской крови, то безумного короля нельзя заменить, нельзя убить.

  И однажды случилась такая беда. Правил в ту пору король по прозванию Энио Рослый. Очень уж был он люб неназываемым землям, всюду ему сопутствовала удача, все удавалось. Верные соратники и мудрые советники окружали его, подданные не бедствовали, год от года были урожайными и спокойными. Не было ни войн, ни мятежей, ни иных бедствий. Король был могуществен и силен, и если были у него враги, то они боялись его до смерти.

  Это опьяняло короля. Энио Рослый верил в свое бессмертие и вседозволенность. И вот стали замечать, как он меняется: король стал злее, капризнее, ненавидел, когда его ослушивались или перечили ему. Он вспыхивал от ярости по малейшему поводу, не щадил никого, даже своих детей, двух принцев.

  Любовь неназываемых земель отравила его слабое сердце, и оно не выдержало. Рассудок короля пошатнулся, и вскоре люди то и дело шептались по углам, обсуждая последние причуды короля. Энио порой беседовал с пустым воздухом, будто бы со старыми друзьями, которых не было в живых. Бывало, он даже лез в драку с кем-то, кого не видели окружающие. Однажды ему показалось, что деревья вокруг королевского дворца Аннургарна плетут против него заговор - и приказал вырубить их. Так погибли старые деревья, помнившие его прадеда и прабабку, королей-близнецов, ясени, клены и весь яблоневый сад, который по весне усыпал открытые галереи дворца белоснежными лепестками.

  Изредка король будто бы слышал доносы о том, что духи тьмы пробираются Путаным лесом прямо к столице, тогда он поднимал тревогу и устраивал великую охоту - по нескольку дней измученные воины королевской гвардии прочесывали весь Путаный лес под неусыпным надзором короля. На второй год уж догадались отправлять королю разведчиков с ложными донесениями о том, что духи тьмы испугались короля и покинули пределы неназываемых земель.

  Было еще - однажды король решил достать звезды с неба и сделать новую корону для себя и своих потомков. Старая показалась ему древней и слишком простой. Долго же строили королевские плотники специальную лестницу, чтобы сгрести звезды, а мастера ювелирного дела и придворные маги создавали втайне от короля корону, в которой бриллианты сияли как звезды. Когда она была готова, ее преподнесли королю. Однако сколько бы не тщился король, как ни усердствовали маги, эта корона не лежала на голове - она соскальзывала, падала, царапала руки и лицо острыми гранями камней. И хоть сияла она необыкновенно, ярче чем блеск луны на водах озера Раххи, что в горах за Облачным кряжем, быть короной Энио была ей не судьба.

  Король крепко разозлился. Корона из звездных бриллиантов была заброшена в дальний угол королевской сокровищницы, а ювелирам отрубили руки - и это еще хорошо, что король не догадался о том, что его обманули, поэтому ни плотниками, ни магам наказания не было.

  Когда наследный принц достиг совершеннолетия, повздорил он с отцом - совершенно по юной дурости, к тому времени все уже давно знали, насколько опасно с королем разговаривать вообще. Говорить с ним можно было, только если он спрашивал - а за обедами Энио Рослый вполне мог запустить в собеседника тяжелым блюдом со стола в того, кто осмеливался чем-то не угодить ему.

  А юный принц дерзнул как-то задать ему вполне невинный вопрос: спросил разрешения отправиться на первую самостоятельную охоту. Таков был обычай, когда юноша достигал совершеннолетия, устраивали большой пир, а затем большую охоту на королевских угодьях. Пир принцу был ни к чему, а на охоту очень уж хотелось - вот он выгадал момент, когда ему показалось, что король спокоен и добродушен.

  Но все обернулось куда хуже. Что уж там привиделось или послышалось королю, неизвестно. Принц после ужасающего приступа ярости короля попал в подземелья Крестовой башни, королевской тюрьмы, откуда преступники уже не выходили. Сколько ни плакала королева-мать, сколько ни просила за сына - ей, может быть, единственной дозволялось разговаривать с королем, - помочь уже не смогла. Королевич Рео вскоре умер в темнице.

  Подданные знали - короля нельзя ни убить, ни сменить. Он избранник неназываемых земель, и те не простят такого.

  Но вскоре началось такое, что королевские советники крепко задумались.

  Урожаи стали скудны, по весне разошедшиеся реки затапливали целые деревни, сухой зной летом убивал посевы, зимой метели и мороз губили множество жизней.

  Тогда в глубинах королевского дворца созрел заговор. Почти весь королевский совет во главе со славным Грамдульвом Лживым драконом сговорился в том, что короля надо сместить. Они не хотели убивать его, зная, что неназываемые земли не простят им такого. Решили, что если короля заключить в Крестовой башне до конца дней его, а королеву оставить регентом при младшем сыне, то спокойствие и благополучие станут лишь вопросом времени.

  И однажды ночью мятежники (а их было числом двенадцать) проникли в королевские покои, неся с собой заговоренные цепи и путы, чтобы схватить короля. Они рассчитывали на то, что король будет отвлечен недавним рождением еще одного малыша, и быть может, на радостях некоторая толика разума будет с ним.

  Беда была в том, что несмотря на то, что ум короля ослаб, тело и магические силы его были крепки. Веря, что это демоны сумеречного края пришли, чтобы убить его, король совсем помешался. Вырвавшись из рук мятежников, он бросился в детскую и своими руками убил детей, чтобы те не достались сумеречным тварям, сильно ранил королеву, которая пыталась спасти хотя бы самого младшего.

  Королева едва успела сбежать и передала младенца верным слугам. Ребенка вынесли из дворца, но слуги, которым было поручено заботиться о нем, пропали, как и сам малыш в той суматохе и кутерьме, что поднялись в ту ночь.

  Король метался по замку, разыскивая королеву, своего ребенка, предателей, он рушил все на своем пути, накладывал магические ловушки и расставлял чары-силки. Без числа погибло стражников, что встали на сторону мятежников, да и тех, что защищали короля, не миновала горькая судьба. Члены королевского совета рассредоточились по замку, пытаясь поймать короля.

  И они загнали его в один из залов западного крыла. Лишь объединенными усилиями они могли как-то с ним справиться, но обезумевшего монарха уже нельзя было остановить, и он был убит.

  Королева умерла на рассвете, так и не придя в себя. Вместо короля в неназываемых землях стал править Королевский совет, состоящий из бывших мятежников. Они знали, что рано или поздно королевская кровь вернется к управлению, одни ждали этого с нетерпением, другие с ужасом, поминая последнего венценосного безумца.

  Так печально закончилась эта сказка, но ты не грусти, дальше будут другие.

Взято здесь: http://samlib.ru/o/osokina_j/03enio.shtml

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

14 октября - Покров

Любовь Воронкова

Снег идёт

Подули студёные ветры, и зима загудела в трубу:

«Я иду-у-у!.. Я бреду-у-у!..»

Зачерствела грязь на дороге, стала жёсткой, как камень. Лужицы промёрзли до дна. Вся деревня стала тёмная, скучная – и дорога, и избы, и огород, и лес… Таня сидела дома, играла в куклы и на улицу не глядела. Но пришла бабушка с колодца и сказала:

– Вот и снежок пошёл!

Таня подбежала к окну:

– Где снежок пошёл?

За окном густо падали и кружились снежинки, так густо, что сквозь них даже соседнего двора не было видно. Таня схватила платок и выбежала на крыльцо:

– Снег идёт!

Всё небо и весь воздух были полны снежинок. Снежинки летели, падали, кружились и снова падали. Они ложились на чёрствую грязь на дороге. И на все деревенские крыши. И на замороженные лужицы. И на изгороди. И на разрытые огородные грядки. И на деревья. И на ступеньки крыльца. И на зелёный байковый Танин платок… Таня подставила ладонь – они и на ладонь упали. Таня стала их разглядывать. Когда снежинки летят, они как пух. А когда разглядишь поближе, то увидишь звёздочки, и все они резные, и все разные. У одной лучики широкие и зубчатые, у другой – острые, как стрелки. Но разглядывать их долго не пришлось – снежинки растаяли на тёплой ладони.

Бабушка понесла пойло овцам в хлев и раскрыла дверь. А белая корова Милка думала, что её в стадо выпускают. Обрадовалась, замотала головой и вышла из хлева. Но вышла и остановилась. Где же трава? Где же лужайки?

– Что смотришь? – сказала бабушка. – Думала куда-нибудь в клевер убежать? Или в кусты запрятаться? А вот и нет ничего. Иди-ка лучше обратно в хлев, там хоть тепло.

Бабушка отнесла ей охапку зелёного сена, но Милка всё стояла и глядела кругом. Тогда Таня взяла хворостину и погнала её в хлев:

– Ступай, ступай! Что вышла уши морозить? Тут тебя снегом занесёт!

А снег всё шёл и шёл. Снежинки всё кружились и падали. После обеда Таня вышла гулять и не узнала свою деревню. Стала она вся белая – и крыши белые, и дорога белая, и огород белый, и лужок белый…

А потом выглянуло солнышко, снег заблестел, загорелись искорки. И Тане стало так весело, будто праздник наступил. Она побежала к Алёнке и застучала в окно:

– Алёнка, выходи скорее – к нам зима пришла.

Прикрепленное изображение (вес файла 1275.1 Кб)

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

16 октября - Всемирный день продовольствия

Алан Маршалл

Как, сегодня без пудинга?

(Перевод Н. Шерешевской)

Когда я прихожу с работы, я никогда не спрашиваю: - Что там у нас сегодня на обед? По-моему, те, кто каждый вечер задают такой вопрос, просто обижают этим хозяйку дома. Выходит, будто они сомневаются, что она может приготовить что-нибудь путное.

Нет, я за то, чтобы приподнять крышку кастрюли и понюхать. Только таким путем я либо подтверждаю, либо отметаю свои подозрения. А когда у нас к обеду кролик, мне не надо даже исследовать, что стоит на огне. Унылые лица тех, кто пришел домой раньше меня, говорят об этом достаточно ясно.

Иногда меня еще в дверях встречают словами:

- Опять кролик...

Это - печальное известие, и мне стоит большого труда не разрыдаться от горя.

Однако у меня и в мыслях нет отказаться от кролика. Я буду есть его, как и все, но чтобы нахваливать - это уж извините!

А тем, кто еще не успеет в дом войти, как уже спрашивает: "Что у нас сегодня на обед?" - стоило бы отвечать: "Требуха".

Лично меня эта "требуха" испугала бы меньше, чем когда мне отвечают:

- Сегодня у нас только холодное мясо. Стирка!

Ответ: "Сегодня только холодное мясо" - может огорчить меня.

Некоторые члены нашей семьи, когда им говорят, что сладкого не будет, воспринимают это почти как стихийное бедствие.

- Как, сегодня без пудинга?

Меня лично отсутствие пудинга не волнует. Я сдерживаю свои чувства и вполголоса бормочу:

- Ну и семейка!

Потом присаживаюсь к столу; и с демонстративным аппетитом набрасываюсь на кролика, чтобы показать хозяйке, что зла я на нее не держу.

А чтобы поднять настроение остальных, начинаю, расписывать кроликов вообще.

- Эти кролики, - говорю я, - они такие маленькие, пушистые, симпатичные. Никому они не мешают. Такие доверчивые, такие простодушные. Подумать только, что мы едим одного из них!

После таких слов добавки уже никто не просит, кроме меня, конечно, хотя, как я уже сказал, нахваливать кролика - это уж извините!

Прикрепленное изображение (вес файла 73.8 Кб)

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

А ещё, 16 октября - День шефа

Сергей Климкович

Сказка про Большого Начальника

Начальник Жуев потерял сон задолго до назначения на Большую Должность. И переживать, кажется, уж не о чем — дело решенное. Вот-вот должен выйти Указ. Да и новенькая форма в ателье ждала последней примерки.

Жена все наблюдала за ним и усмехалась:

— Вася, что ж ты так извертелся-то весь? Аппетит пропал! Прямо сам не свой!

— Шутка ли? Такая Большая Должность! Такая ответственность! — отмахивался Жуев.

— Сдюжишь! — бескомпромиссно уверяла супруга. — Не впервой!

С первых шагов по службе Жуев делал карьеру старательностью и умением. Шел к Большой Должности увереннее и быстрее бывших сокурсников. Да как-то все крупными шагами, оставляя позади города, сослуживцев, друзей. Раньше компаний не чурался, под гитарку даже что-то такое душевное бряцал. Праздники — так праздники. Служба — так служба. В курилках вместе со всеми анекдотцы травил и смеялся искренно. А нынче ушло все куда-то…

Люди уже не виделись ему просто людьми, а стали казаться чем-то вроде говорящих манекенов. «Да, мы, начальники на Большой Должности, не то, что другие, — думал он, оглядывая благоговейную пустоту вокруг себя. — На нас такая ответственность за людей». 

Большому Начальнику Жуеву стало казаться, что исключительность его положения обязывает вести себя не так, как другие. Дома в ванной он репетировал «выражения» перед зеркалом. У него легко получалось хмурить брови и саркастично улыбаться, но тяжело давалось выражение сурово;отстраненной надменности. Его добродушная мимика никак не желала подчиняться волевым усилиям. В конечном итоге взгляд Жуева не приобрел признаки суровости, а стал рассеянно-трагическим, что ли, как у актера, которого в пьесе вот-вот должен был задавить трамвай.

Пытаясь досконально изучить то, как вели себя на Большой Должности другие великие люди, он принялся читать Гая Светония Транквилла «Жизнь двенадцати цезарей», но там герои все время с кем-то воевали и являли миру пример действенной решительности и образцы подвига духа. Когорты и центурии двигались мановением пальцев. В распоряжении Жуева, конечно, тоже были подчиненные, и много, но использовать их для демонстрации собственного величия не представлялось возможным. Большой Начальник Василий Жуев начал испытывать что-то вроде презрения к ним, этим странным людям, которые предпочитали теперь не появляться ему на глаза без особой на то надобности. Выходя из своего кабинета, Жуев ощущал эту трепещущую перед ним пустоту, в которой прятались подчиненные.

Встречая кого-то из них на улице, он искажал лицо странным выражением гадливого любопытства, словно спрашивал: «Это что такое? Зачем?». Подчиненный никогда не знал правильного ответа на эти вопросы и всегда получал взыскание. Даже здороваться с нижестоящими Большой Начальник Жуев считал теперь ниже своего достоинства. А кому, собственно, мог желать здоровья? Муравьям? «Здравия желаем, Василий Иванович!» — слышал он краем уха, но у него не хватало сил преодолеть в себе надменно-чванливое чувство и что-то сказать в ответ. Не то чтобы ему нравилось такое положение вещей, но Большая Должность, как ему казалось, требовала от него беспримерной суровости, которой должна быть подчинена отныне его служебная жизнь.

Однажды он шел к своему Большому Кабинету, привычно ощущая вокруг себя молчаливую почтительность.

— Добрый день! — раздалось где-то рядом.

Жуев прошествовал мимо, не удостоив говорившего даже кивком.

— Эх, Вася, Вася… Здороваться надо хоть иногда, — грустно сказал тот же голос, в котором Жуев наконец узнал бывшего однокашника, а теперь Самого Большого Начальника. Тот стоял со своей свитой и наблюдал за Жуевым со снисходительной усмешкой. Жуев похолодел и сразу съежился, словно некий хулиган дал ему подзатыльник. Свита Самого Большого Начальника тоже снисходительно улыбалась. И улыбки эти были для Василия Ивановича горше всего на свете… Читалось в них то, что он сам так долго репетировал перед зеркалом.

Он был смешон.

Прикрепленное изображение (вес файла 28.9 Кб)

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

17 – Ерофеев день.

Диво дивное, чудо чудное

Русская сказка

Жил-был в одном селе мужик бедный-пребедный, детишек у него было много, а хлеба мало. Вот раз съели они весь хлеб: ни корочки, ни крошки не осталось. Жена горюет, почернела вся от горя. Ребята с голодухи кричат, есть просят.

Что делать? Где хлеба взять?

Пошёл мужик на поклон к богатому соседу. Так и так сосед, помоги, я в беде, дай хлеба в долг.

– Как соберу урожай – немедля отдам. А то прикажи работать на тебя буду, в долгу не останусь.

А богач и слушать не хочет:

– Мало ли вас таких оборванцев голодных? Если всем помогать – сам таким же станешь. Не припасено у меня для твоих ребят. Ступай, куда хочешь. А ко мне дорогу позабудь!

Так и прогнал. Вернулся мужик домой с пустыми руками, сел на лавку, стал раздумывать, что делать. Дай, думает, пойду в лес, может быть зайца или тетерку подстрелю. Взял плохонькое своё ружьишко и пошел.

Целый день по ельнику, да по болотинам бродил, оборвался весь, уморился, а всё без толку, даже хвостика заячьего во весь день не увидел. Бродил он так-то, бродил по чаще, да и заблудился. Вышел на какую-то поляну и услышал шум да крики, подошел поближе, пригляделся и видит, на той поляне большое озеро, а на берегу дерутся черти с лешим. Навалились все на него, того и гляди – задавят. Леший к земле пригибается, корни выдергивает, да от чертей отбивается. Да не тут-то было, черти так и наседают, так и наседают, и за ноги и за руки его хватают. Посмотрел-посмотрел мужик и думает: “У нас так не полагается, чтобы все на одного”.

Прицелиться да как бабахнет в чертей из ружьишка-дробовика. Черти испугались и о драке забыли, все разом бултых в озеро – только круги по воде пошли.

Подошел мужик к лешему и спрашивает:

– Ну как, жив остался?

Отдышался леший и говорит:

– Спасибо тебе мужик за подмогу, пропал бы я без тебя. Ты зачем, скажи, в такую чащу забрался?

– Думал хоть зайца или тетерку подстрелить, да только зря целый день проходил. Зря все заряды извел.

Леший и говорит:

– Ты мужик не горюй! Я тебе хороший подарок сделаю.

И повёл его в свою избушку. Привел и говорит:

– Видишь, возле моей избушки гусь бродит?

– Вижу

– Ну, так посмотри, что с ним будет. Эй, гусь, поди сюда!

Гусь тотчас в избушку вошел. Леший достал сковородку и говорит:

– Встряхнись, встрепенись, да на сковородку ложись.

Гусь встряхнулся, перышки скинул и улегся на сковородку. Леший ту сковородку в печь задвинул. Как изжарился гусь красно да румяно, леший достал его из печки и говорит:

– Ну, теперь есть будем. Смотри только мясо ешь, а кости не ломай, не бросай, все в одну кучку собирай. Вот они сели, да вдвоем целого гуся и съели. После того леший взял обглоданные гусиные косточки, бросил их на пол к перышкам и молвил:

– Эй, гусь, встряхнись, встрепенись!

Появился опять гусь. Живой и целый. Встряхнулся, встрепенулся, словно и в печке никогда не бывал.

– Эко диво дивное, эко чудо чудное – говорит мужик. – Никогда такого не видывал.

– Смотри, то ли ещё увидишь! А теперь, получай это диво дивное в подарок. Будет у тебя всякий день жаркое не купленное.

Отдал гуся мужику и велел к себе на спину сесть. Мужик сел на спину к лешему, Тот его вмиг на опушку вынес. Вернулся мужик домой, сам веселый, довольный.

– Ну, жена, ну, ребятишки, недаром я целый день в лесу бродил. Принёс я диво дивное, чудо чудное. Теперь всегда сыты будем. И показывает им гуся.

Взглянула жена на гуся, вздохнула и говорит:

– Ну, этого дива нам только на один ужин и хватит.

Усмехнулся мужик.

– А ты не печалься, может и на завтра останется. Давай-ка сюда сковородку!

Жена подала, а сама не знает, что и думать. Мужик и говорит:

– Эй, гусь, встряхнись, встрепенись, да на сковородку ложись!

Гусь встряхнулся, перышки скинул и улегся на сковородку.

– Ставь жена сковородку в печь!

Немного погодя мужик и говорит:

– Ну, жена, изжарился наш гусь. Вынимай, сейчас есть будем.

Уселись все за стол, стали гуся есть. Мужик косточки бросать не велит, велит в кучку складывать. Как поели они да вышли из-за стола, бросил он косточки на пол к перьям и молвил:

– Эй, гусь, встань встряхнись, встрепенись, да ступай во двор!

Гусь тотчас встал, встряхнулся, встрепенулся, как ни в чем не бывало, и пошел во двор.

– Эко диво дивное, эко чудо чудное, — говорит жена. И всегда у нас так-то будет?

– Всегда.

И стали они с тех пор жить без горя. Как захотят есть, сейчас же: “Эй гусь, ложись на сковородку”. А наедятся досыта: “Эй, гусь, встряхнись, встрепенись, да ступай во двор!”.

Много ли мало ли времени прошло, узнал о том богатый сосед, охватила его зависть. Выбрал он время и пришел в самый обед к бедному соседу. А о чем говорить не придумает.

– Здравствуй, сосед!

– Здравствуй!

– Нет ли у тебя дегтя, телегу смазать надо, а свой-то весь вышел.

– Что ты сосед? У меня ни телеги ни лошади нету, сам небось знаешь.

– Вот беда, — говорит богатый. А что это вы едите?

– Гуся едим.

– На базаре что ли купил?

– Какое там, на базар? – отвечает мужик, да и рассказал без утайки, всё как было.

Выслушал сосед и говорит: — Вот что сосед, продай ты этого гуська мне. Я тебе две меры ржи дам, да целковый. Цена сам видишь хорошая.

– Нет, сосед, лучше и не проси. Не продам!

Ушел богатый ни с чем, а сам думает: ”Добром не продал, так возьму!”.

Выждал время, высмотрел, как сосед с женой да с ребятами в лес за хворостом ушли, да и утащил у них гуся. Пришел домой, приказал жене печку истопить, да сковородку подать. А сам взял в руки сковородник, приготовился гуся в печку сажать.

– Эй, гусь, ложись на сковородку!

А гусь расхаживает по избе, будто и не слышит. Он опять:

– Эй, гусь, ложись на сковородку!

Гусь знай себе ходит из угла в угол. Осердился богач на гуся, да стук его сковородником. Тут сковородник и прилип одним концом к богачу, а другим к гусю. Да так плотно прилип, что никак оторвать его нельзя. Богач и так и сяк, никак отлепиться от сковородника и от гуся не может. Закричал он своей жене:

– Чего же ты, дуреха, стоишь, смотришь? Оторви меня от этого проклятого гуся, видно он заколдованный! Стала жена отрывать его, да сама в тот же миг и прилипла к мужу. Принялась она кричать, дочек на помощь звать. Потянула её старшая дочка и сама к ней прилипла, потянула старшую сестру – младшая и тоже прилипла к ней. Тут гусь гакнул громко и потащил всех за собой во двор, а со двора на улицу. Идет гусь к базару, мимо лавок купеческих, сам гогочет во весь голос. Увидал его толстый купец из своей лавки, захотел богатею помочь, ухватился за младшую дочку и сам к ней прилип.

– Ой, — кричит, беда, ой, караул!

Услыхал крик староста, бросился богатею да купцу на подмогу. Тут и они прилипли друг к другу. Шел мимо поп увидел это и кричит:

– Сейчас я вас отлеплю!

Цоп старосту и сам к нему прилип. Завопил поп не своим голосом:

– Помогите, спасите!

Собрались на крик и старые и малые, смеются, пальцами показывают, а гусь знать всё дальше да дальше идет. Так через всё село и провел. А потом обратно поволок.

И богатей, и купец, и староста, и поп не знают, куда глаза от срама спрятать. Растрепались все, разлохматились. Привел гусь всех к мужиковой избе и давай гагакать, хозяина вызывать. Вышел мужик и говорит:

– Так вон, куда мой гусек запропал. Ну да хорошо, что не совсем потерялся. Эй, гусь, встряхнись да ступай в избу!

Встряхнулся гусь, всех крыльями в стороны разбросал и пошел в избу. А богатей с женой да дочками, купец, староста да поп поскорее по своим домам разбежались, попрятались, не смеют добрым людям на глаза показаться. Здесь и сказке конец.

Прикрепленное изображение (вес файла 275.5 Кб)

Михаил Пришвин

Лада

Три года тому назад был я в Завидове, в хозяйстве Военно-охотничьего общества. Егерь Николай Камолов предложил мне посмотреть у своего племянника в лесной сторожке его годовалую сучку, пойнтера Ладу.

Как раз в то время собачку себе я приискивал. Пошли мы наутро к племяннику. Осмотрел я Ладу: чуть-чуть она была мелковата, чуть-чуть нос для сучки был короток, а прут толстоват. Рубашка у неё вышла в мать, жёлто-пегого пойнтера, а чутьё и глаза — в отца, черного пойнтера. И так это было занятно смотреть: вся собака в общем светлая, даже просто белая с бледно-желтыми пятнами, а три точки на голове, глаза и чутье, как угольки. Головка, в общем, была очаровательная, веселая. Я взял хорошенькую собачку себе на колени, дунул ей в нос — она сморщилась, вроде как бы улыбнулась, я еще раз дунул — она сделала попытку меня за нос схватить.

— Осторожней! — предупредил меня старый егерь Камолов.

И рассказал мне, что у его свата случай был: тоже вот так дунул на собаку, а она его за нос, и так человек на всю жизнь остался без носа!

Хозяин Лады очень обрадовался, что собака нам понравилась: он не понимал охоты и рад был продать ненужную собаку.

— Какие умные глаза! — обратил мое внимание Камолов.

— Умница! — подтвердил племянник. — Ты, дядя Николай, главное, хлещи ее, хвощи как ни можно сильней, она все поймет.

Мы посмеялись с егерем этому совету, взяли Ладу и отправились в лес пробовать ее поиск, чутье. Конечно, мы действовали исключительно лаской, давали по кусочку сала за хорошую работу, за плохую — самое большее пальцем грозили. В один день умная собака поняла всю нашу премудрость, а чутье, наверно, ей досталось от деда, Камбиза: чутье небывалое!

Весело было возвращаться на хутор: не так-то легко ведь найти собаку такую прекрасную.

— Не Ладой бы ее звать, а Находкой: настоящая находка! — повторял Камолов.

Итак, мы оба очень радостные приходим в сторожку.

— А где же Лада? — спросил нас удивлённо хозяин.

Глянули мы — и видим: действительно с нами нет Лады. Все время шла с нами, а как вот к дому подошла, как провалилась сквозь землю. Звали, манили, ласково и грозно: нет и нет. Так вот и ушли с одним горем. А хозяину тоже не сладко. Так нехорошо вышло. Хотели хоть что-нибудь хозяину дать — нет, не берет.

— Только собрались Находкой назвать, — сказал Камолов.

— Не иначе как леший увел! — посмеялся на прощание племянник.

И только мы без хозяина прошли шагов двести по лесу, вдруг из кустика выходит Лада. Какая радость! Мы, конечно, назад, к хозяину. И только повернули, вдруг опять Лады нет, опять — как сквозь землю. Но в этот раз мы больше ее не искали, мы, конечно, поняли: хозяин колотил ее, а мы ласкали и охотились, вот она и пряталась, вот и все… И как только мы повернули домой, Лада, конечно, из куста явилась. По пути домой мы много смеялись, вспоминая слова хозяина: «Хлещи, дядя Николай, хвощи как ни можно сильней, она все поймет!»

И поняла!

Прикрепленное изображение (вес файла 31.8 Кб)

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

31 октября - Хеллоуин

Повесть о том, как некий вор, поднявшись в башню ворот Расёмон, видит мертвых людей

(из сборника "Стародавние повести")

В стародавние времена некий мужчина пришел в столицу откуда-то из провинции Цу, чтобы заняться воровством. Был еще белый день, до сумерек далеко, поэтому он укрылся в тени ворот Расёмон, однако прохожие на проспекте Сюдзяку были все еще очень часты, и тогда он решил, что подождет, пожалуй, еще сколько-то времени, пока не притихнет людское движенье, и так он стоял под воротами Расёмон в ожидании своего часа, как вдруг до него донеслись голоса множества людей, приближавшихся из-за городской черты, со стороны Ямасиро. Не желая, чтобы его заметили, вор неслышно вскарабкался на верхний ярус надвратной башни. Смотрит, а там, внутри, светится какой-то тусклый огонек.

Удивился вор, и сквозь решетчатое окно заглянул в помещение. Что же он увидел? На полу лежала мертвая молодая женщина. В изголовье стоял светильник. Тут же сидела совсем седая, в белых космах, дряхлая старуха и грубо выдергивала волосы у молодой женщины из головы.

Вор стоял в совершенном изумлении. «Может быть, это демон-они?!» — помыслил он и задрожал от страха. Потом ему пришло в голову: «А может, это просто-напросто мертвец? Тогда попробую его припугнуть!» — И он потихоньку отворил дверь, вынул свой короткий меч и с криком: «Ах ты тварь этакая!» — подскочил к старухе. Та ужасно перепугалась и умоляюще сложила ладони перед ним.

Вор спрашивает:

— Ты кто такая, бабка?! И что ты тут делаешь?

Старуха в ответ:

— Это моя госпожа, изволишь ли видеть. Не стало ее на свете, а позаботиться обо всем, все устроить, как надобно, оказалось некому. Вот и положили ее сюда. А волосы у нее вишь какие длинные да пышные! Я и подумала, дай-ка нащиплю у нее волос на парики для продажи. Ты, может, подсобил бы мне?

Выслушал ее вор, содрал одежду с мертвой женщины, а заодно и со старухи, прихватил и волосы, добытые ею, бегом спустился по лестнице и скрылся неведомо где.

К слову сказать, в верхнем ярусе надвратной башни находилось множество людских скелетов. Туда, на башню, привозили и сваливали тела умерших людей, которых некому было похоронить, как должно.

Обо всем этом рассказал кому-то тот самый вор, а я вам поведал лишь то, что слышал от других.

Прикрепленное изображение (вес файла 86.7 Кб)

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

1 ноября - Международный день вегетарианца

Своим умом

Индийская сказка

Жили старик со старухой. Детей у них не было. Жилось им скучно, и они постоянно жаловались на свою судьбу.

Однажды они сидели на своем огороде, где на грядках росли тыквы.

— Эх, был бы у нас сынок… — произнес старик.

И вдруг одна тыква скатилась с грядки и подкатилась к старику со старухой:

— А чем я вам не сынок?

Посмотрел старик, удивился. Виданное ли дело, чтобы тыква заговорила человечьим голосом! Да только вдруг радостно ему стало, как будто и впрямь родного сына увидел. Взяли старик со старухой сына-тыкву к себе домой и стали жить вместе.

Старик и старуха по целым дням в поле работали, а сынок-тыковка готовил дома еду и приносил им на поле. Названые родители души в нем не чаяли и любили, как родного сына.

А сын-тыковка все рос да рос. Пришла пора ему жениться.

Он и говорит старику со старухой:

— Ищите мне невесту!

Те засмеялись сначала, а потом опечалились:

— Кто же за тебя замуж пойдет, сынок?!

— Не горюйте,-отвечает сын-тыковка. — Я и сам найду себе невесту. Вот увидите: женюсь я на царской дочери!

Собрался сын-тыковка и отправился в путь искать себе невесту.

Ходил он по разным странам, побывал во многих городах. Наконец он попал в столицу одного царства, где правил раджа, у которого было семь дочерей.

Как-то раз раджа позвал к себе дочерей и спросил:

— Скажите мне, дочки, чьим умом вы живете?

— Твоим умом, отец, — в один голос ответили шесть царевен. — Если бы ты не был раджей, не был бы нашим отцом, откуда добыли бы мы такие богатства, как могли бы жить так счастливо?

Радже приятно было услышать такой ответ. Но почему седьмая, самая младшая царевна не произнесла ни слова?

— А ты что же молчишь, Канчхи? Чьим умом ты живешь?

— Я своим умом живу, отец, — ответила Канчхи. Раджа удивился и рассердился. Он даже изменился в лице, и глаза его от гнева налились кровью.

— Так-то ты ценишь отцовские милости? Видно, слишком ты возгордилась, если стала презирать отца! Хорошо же! Посмотрим, счастлива ли будет твоя судьба.

И раджа повелел выдать младшую дочь замуж за того, кто наутро первым подойдет к царскому дворцу.

Младшая царевна была горда и своего слова держалась крепко. Она не испугалась и с готовностью согласилась повиноваться отцу.

А по тому городу ходил юноша-тыковка, и наутро он как раз подошел к царскому дворцу. Раджа уже с рассвета сидел у окна и поджидал, кто явится первым. Увидел он тыкву и позвал младшую дочь:

— Вот, смотри, кого прислала тебе твоя судьба!

— Ну так что же, — отвечала царевна, — я согласна. Раджа устроил свадьбу, а после свадьбы муж-тыковка с молодой женой отправился домой. Раджа не дал своей дочери никакого приданого и проводил ее без всяких почестей. Царевна с мужем одни пешком пошли по дороге.

На пути им попалось хлебное дерево со спелыми плодами. Увидел их муж-тыковка и сказал царевне:

— Я влезу наверх, потрясу дерево, а ты собирай плоды внизу.

Он забрался на дерево, начал трясти его, и плоды посыпались на землю. Но, когда тыковка стал спускаться, он зацепился за ветку и сорвался. Стукнулся тыковка о землю и раскололся, на кусочки.

Увидела это царевна и горько зарыдала:

— Увы, несчастная моя доля! Где уж мне своим умом жить!

Вспомнила она, как насмехались над ней отец и сестры, и стала сокрушаться, что в свое время не послушалась их. Вдруг она услыхала голос своего мужа-тыковки:

— Не горюй, Канчхи! Я не умер, я только менял свою одежду!

И тут перед ней явился ее муж в человеческом облике — красивый, веселый, статный. Вне себя от радости царевна упала ему в ноги.

Весть об этом чуде разнеслась повсюду. Дошел слух и до отца царевны. И он с женой и шестью царевнами поспешил к своему зятю. Увидел раджа зятя в человеческом облике — и стал хвалить дочь за то, что она жила своим умом.

А каждая из сестер завидовала ей и раскаивалась: «Почему я не сказала, что живу своим умом? Тогда и мне в мужья достался бы такой красавец. Канчхи своим умом вот чего добилась! А мы остались ни с чем».

А раджа пожалел, что был так несправедлив к родной дочери. Он хотел отдать Канчхи половину своего царства, но она отказалась:

— Лучше будем мы жить, отец, своим умом!

И поистине: если своим умом жить, незачем к людям на поклон ходить.

Огромная благодарность Alex Wer Graf за любезное разрешение использовать его работу в качестве иллюстрации!

Прикрепленное изображение (вес файла 189.4 Кб)

Влас Дорошевич

Сказка о сказке

Однажды Истине пришло в голову попасть во дворец. Во дворец самого Гарун-аль-Рашида. Аллах акбар! (Аллах велик! (араб.).)

Создав женщину, ты создал фантазию.

Она сказала себе:

— А почему бы и нет? Много гурий в раю пророка, много красавиц в земном раю, — в гареме халифа. В садах пророка не была бы я последней из гурий, среди жён падишаха я, быть может, была бы первой из жён, и среди одалисок — первой из его одалисок. Где кораллы ярче моих губ, и дыхание их — как воздух полудня. Стройны мои ноги, и как две лилии — грудь моя, — лилии, на которых выступили пятнышки крови. Счастлив тот, кто склонит голову на мою грудь. Чудные сны приснятся ему. Как луна в первый день полнолуния, светло лицо моё. Как чёрные бриллианты горят мои глаза, и тот, кто в минуту страсти заглянет в них близко-близко, как бы велик он ни был! — увидит себя в них таким маленьким, таким маленьким, что рассмеётся. Аллах создал меня в минуту радости, и вся я — песнь своему творцу.

Взяла и пошла.

Одетая только в свою красоту. На пороге дворца её с ужасом остановил страж.

— Чего ты хочешь здесь, женщина, забывшая надеть не только чадру!

— Я хочу видеть славного и могущественного султана Гарун-аль-Рашида, падишаха и халифа, нашего великого повелителя. Аллах один да будет повелителем на земле.

— Да будет во всём воля аллаха. Как твоё имя? Бесстыдство?

— Моё имя: Истина. Я не сержусь на тебя, воин. Истину часто принимают за бесстыдство, так же, как ложь за стыд. Иди и доложи обо мне.

Во дворце халифа все пришли в волнение, узнав, что пришла Истина.

— Её приход часто означает уход для многих! — задумчиво сказал великий визирь Джиаффар.

И все визири почувствовали опасность.

— Но она женщина! — сказал Джиаффар. — У нас принято, что всяким делом занимается тот, кто в нём ничего не понимает. И потому женщинами ведают евнухи.

Он обратился к великому евнуху. Хранителю покоя, чести и счастья падишаха. И сказал ему:

— Величайший из евнухов! Там пришла женщина, полагающаяся на свою красоту. Удали её. Помня, однако, что всё это происходит во дворце. Удали её по-придворному. Так, чтоб всё было красиво и пристойно.

Великий евнух вышел на крыльцо и мёртвыми глазами взглянул на обнажённую женщину.

— Ты хочешь видеть халифа? Но халиф не должен видеть тебя в таком виде.

— Почему?

— В таком виде приходят на этот свет. В таком виде уходят с него. Но ходить в таком виде на этом свете нельзя.

— Истина только тогда и хороша, когда она голая истина.

— Твои слова звучат правильно, как закон. Но падишах выше закона. И падишах не увидит тебя такой!

— Такою создал меня аллах. Берегись, евнух, осуждать или порицать. Осуждение было бы безумием, порицание — дерзостью.

— Я не смею осуждать или порицать того, что создал аллах. Но аллах создал картофель сырым. Однако, прежде чем есть картофель, его варят. Аллах создал мясо барашка полным крови. Но чтобы есть мясо барашка, его сначала жарят. Аллах создал рис твёрдым, как кость. И чтобы есть рис, люди варят его и посыпают шафраном. Что сказали бы о человеке, который стал бы есть сырой картофель, сырое баранье мясо и грызть сырой рис, говоря: «Такими создал их аллах!» Так и женщина. Для того, чтобы быть раздетой, она должна быть сначала одета.

— Картофель, баранина, рис! — с негодованием воскликнула Истина. — А яблоки, а груши, душистые дыни? Их тоже варят, евнух, прежде, чем есть?

Евнух улыбнулся так, как улыбаются евнухи и жабы.

— У дыни срезают корку. С яблок и груш снимают кожу. Если ты хочешь, чтоб мы поступили также с тобою…

Истина поспешила уйти.

— С кем ты говорил сегодня утром, у входа во дворец и, кажется, говорил сурово? — спросил Гарун-аль-Рашид у хранителя его покоя, чести и счастья. — И почему во дворце было такое смятение?

— Какая-то женщина, бесстыдная до того, что желает ходить так, как её создал аллах, хотела тебя видеть! — ответил великий евнух.

— Боль родит страх, а страх родит стыд! — сказал халиф. — Если эта женщина бесстыдна, поступите с ней по закону!

— Мы исполняем твою волю, прежде чем она произнесена! — сказал великий визирь Джиаффар, целуя землю у ног повелителя. — С женщиной так и поступлено!

И султан, с благосклонностью глядя на него, сказал:

— Аллах акбар!

Аллах акбар! Создав женщину, ты создал упрямство. Истине пришло в голову попасть во дворец. Во дворец самого Гарун-аль-Рашида.

Истина надела власяницу, подпоясалась верёвкой, взяла в руку посох и снова пришла ко дворцу.

— Я — Обличение! — сурово сказал она стражу. — Именем аллаха я требую, чтобы меня допустили к халифу.

И страж в ужасе — стражи всегда приходят в ужас, когда ко дворцу халифа приближается посторонний, — страж в ужасе побежал к великому визирю.

— Опять та женщина! — сказал он. — Она прикрыта власяницей и называет себя Обличением. Но по глазам я увидел, что она — Истина. Визири пришли в волнение.

— Какое неуважение к султану — идти против нашей воли!

И Джиаффар сказал:

— Обличение? Это уж касается великого муфтия.

Призвал великого муфтия и поклонился ему:

— Да спасёт нас твоя праведность! Поступи благочестиво и по-придворному.

Великий муфтий вышел к женщине, поклонился ей до земли и сказал:

— Ты — Обличение? Да будет благословен твой каждый шаг на земле. Когда муэдзин с минарета пропоёт славу аллаху и правоверные соберутся в мечеть для молитвы, — приходи. Украшенное резьбою и перламутром кресло шейха я с поклоном уступлю тебе. Обличай правоверных! Твоё место в мечети.

— Я хочу видеть халифа!

— Дитя моё! Государство — это могучее дерево, корни которого глубоко ушли в землю. Народ — это листья, которые покрывают дерево, и падишах — это цветок, который цветёт на этом дереве. И корни, и дерево, и листья, — всё для того, чтобы пышно цвёл этот цветок. И благоухал, и украшал дерево. Так создал аллах! Так хочет аллах! Твои слова, слова Обличения, — поистине живая вода. Да будет благословенна каждая росинка этой воды! Но где ж ты слышала, дитя, чтобы поливали самый цветок? Поливают корни. Поливай корни, чтоб пышней цвёл цветок. Поливай корни, моё дитя. Иди отсюда с миром, твоё место в мечети. Среди простых правоверных. Там обличай!

И со слезами злости на глазах ушла Истина от ласкового и мягкого муфтия.

А Гарун-аль-Рашид спросил в тот день:

— Сегодня утром, у входа в мой дворец ты говорил с кем-то, великий муфтий, и говорил кротко и ласково, как всегда, — а во дворце почему-то была в это время тревога? Почему?

Муфтий поцеловал землю у ног падишаха и ответил:

— Все беспокоились, а я говорил кротко и ласково, потому что это была безумная. Она пришла во власянице и хотела, чтобы ты тоже ходил во власянице. Смешно даже подумать! Стоит ли быть властителем Багдада и Дамаска, Бейрута и Бельбека, чтобы ходить во власянице! Это значило бы быть неблагодарным аллаху за его дары. Такие мысли могут приходить только безумным.

— Ты прав, — сказал халиф, — если эта женщина безумна — к ней надо отнестись с жалостью, но сделать так, чтобы она не могла никому повредить.

— Твои слова, падишах, служат похвалою для нас, твоих слуг. Так нами и поступлено с женщиной! — сказал Джиаффар.

И Гарун-аль-Рашид с благодарностью взглянул на небо, пославшее ему таких слуг:

— Аллах акбар!

Аллах акбар! Создав женщину, ты создал хитрость. Истине пришло в голову попасть во дворец. Во дворец самого Гарун-аль-Рашида.

Истина приказала достать себе пёстрых шалей из Индии, прозрачного шёлка из Бруссы, золотом затканных материй из Смирны.

Со дна моря она достала себе жёлтых янтарей. Убрала себя перьями птичек, таких маленьких, что они похожи на золотых мух и боятся пауков.

Убрала себя бриллиантами, похожими на крупные слёзы, рубинами, как капли крови, розовым жемчугом, который кажется на теле следом от поцелуев, сапфирами, подобными кусочкам неба.

И, рассказывая чудеса про все эти чудесные вещи, весёлая, радостная, с горящими глазами, окружённая несметной толпой, слушавшей её с жадностью, восторгом, с замиранием сердца, — подошла ко дворцу.

— Я Сказка. Я — Сказка, пёстрая, как персидский ковёр, как весенние луга, как индийская шаль. Слушайте, слушайте, как звенят мои запястья и браслеты на руках, на ногах. Они звенят так же, как звенят золотые колокольчики на фарфоровых башнях богдыхана китайского. Я расскажу вам о нём. Смотрите на эти бриллианты, они похожи на слёзы, которые проливала прекрасная принцесса, когда милый уезжал на край света за славой и подарками для неё. Я расскажу вам о прекраснейшей в мире принцессе. Я расскажу вам о любовнике, который оставлял на груди своей милой такие же следы от поцелуев, как эта розовая жемчужина. А её глаза в это время становились от страсти матовыми, большими и чёрными, как ночь или этот чёрный жемчуг. Я расскажу об их ласках. Об их ласках в ту ночь, когда небо было синим-синим, как этот сапфир, а звёзды блистали, как это алмазное кружево. Я хочу видеть падишаха, пусть аллах пошлёт ему столько десятков лет жизни, сколько букв в его имени, и удвоит их число и снова удвоит, потому что нет конца и предела щедрости аллаха. Я хочу видеть падишаха, чтобы рассказать ему про леса из пальм, завитые лианами, где летают вот эти птички, похожие на золотых мух, про львов абиссинского Негуса, про слонов раджи Джейпура, про красоту Тадж-Магаля, про жемчуга повелителя Непала. Я — Сказка, я пёстрая Сказка.

И заслушавшийся её историй, страж позабыл о том, чтобы доложить о ней визирям. Но Сказку уж увидели из окон дворца.

— Там сказка! Там пёстрая Сказка!

И Джиаффар, великий визирь, сказал, поглаживая бороду и с улыбкой:

— Она хочет видеть падишаха? Пустите её! Нам ли бояться вымыслов? Тот, кто делает ножи, ножей не боится.

И сам Гарун-аль-Рашид, услышав весёлый шум, спросил:

— Что там? Перед дворцом и во дворце? Что за говор? Что за шум?

— Это пришла Сказка! В чудеса разодетая Сказка! Её слушают сейчас в Багдаде все, все в Багдаде, от мала до велика, и наслушаться не могут. Она пришла к тебе, повелитель!

— Аллах да будет один повелитель! И я хочу слышать то же, что слышит каждый из моих подданных. Пустите её!

И все резные, и слоновой кости, и перламутровые двери открылись перед Сказкой.

И среди поклонов придворных и ниц упавших рабов Сказка прошла к халифу Гарун-аль-Рашиду. Он встретил её ласковой улыбкой. И Истина в виде Сказки предстала перед халифом.

Он сказал ей, ласково улыбаясь:

— Говори, дитя моё, я тебя слушаю. Аллах акбар!

Ты создал Истину. Истине пришло в голову попасть во дворец. Во дворец самого Гарун-аль-Рашида. Истина всегда добьётся своего. Кизмет! (Судьба! (тюрк.).)

Прикрепленное изображение (вес файла 759.8 Кб)

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

12 ноября - Зиновий-синичник, синичкин день

Глебов Николай Александрович

Синичьи кладовые

Первый снег за ночь опушил землю, и это было похоже очень на то, словно вместо травы на земле отросла белая заячья шерстка.

Утро после долгой зари выдалось радостное, с огромным солнцем, диковинным цветком, распустившимся над лесом, но синички, вчера веселые и беспечные, казалось, не замечали красоты первоснежья, не радовались ей, а с озабоченным попискиванием зелеными камешками пересыпались от дерева к дереву.

Я понаблюдал за ними немного и понял, что птахи потеряли те места, где они еще вчера кормились, и сейчас стараются отыскать их. Но снег засыпал синичьи «столовые», потому пичуги и тревожатся, потому и не слышно их дурашливого щебета и звеньканья.

Неожиданно издалека донесся ликующий голос синицы-разведчицы, и я, хотя совсем не знаю птичьего языка, сразу догадался: нашла она что-то стоящее и торопливо зовет к себе подружек. Пичуги поняли, о чем сообщала им сестрица, и, бойко перепархивая с дерева на дерево, отправились на ее голос. А та все звала: «Скорей, скорей!».

Мне интересно стало, куда и зачем полетели птички, и я пошел вслед за ними. Птичьи голоса завели меня в сосновый бор. Смотрю, что же будет дальше. И вот что увидел.

На старых соснах кора вся в глубоких трещинах, как это бывает иногда на корочках ржаного каравая, испеченного в русской печи. Синички суетятся, деловито заглядывают в трещинки, ковыряются носиками в них и переговариваются уже весело, с бубенцовыми перезвонами.

Любопытно мне стало: «Стоит, — решаю, — посмотреть, что же добывают синички из трещинок?» Отломил коры кусочек, а там настоящая кладовая с припасами на зиму: и семечки растений (видимо, осенью ветер занес), и куколка бабочки, в паутинку запеленутая, и даже какой-то жучок, от холодов схоронившийся…

Посмотрел я за синичками, как по-хозяйски копаются они в своих «кладовых», и радостно мне за пичуг стало: не будут они зимой голодать, корма им тут всякого предостаточно. Да и в лесу от их «раскопок» намного меньше вредителей останется!

Прикрепленное изображение (вес файла 58.7 Кб)

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

14 ноября - День святых Косьмы и Дамиана. "Курячьи именины"

А. Н. Толстой

Мудрец

По зеленой траве-мураве ходят куры, на колесе белый петух стоит и думает, пойдет дождь или не пойдет? Склонив голову, одним глазом на тучу посмотрит и опять думает.

Чешется о забор свинья.

– Черт знает, – ворчит свинья, – сегодня арбузные корки опять отдали корове.

– Мы всегда довольны! – хором сказали куры.

– Дуры! – хрюкнула свинья. – Сегодня я слышала, как божилась хозяйка накормить гостей курятиной.

– Как, как, как, как, что такое? – затараторили куры.

– Поотвертят вам головы – вот и «как, что такое», – проворчала свинья и легла в лужу.

Сверху задумчиво посмотрел петух и молвил:

– Куры, не бойтесь, от судьбы не уйдешь. А я думаю, что дождь будет. Как вы, свинья?

– А мне все равно.

– Боже мой, – заговорили куры, – вы, петух, предаетесь праздным разговорам, а между тем из нас могут сварить суп.

Петуха это насмешило, он хлопнул крыльями и кукарекнул.

– Меня, петуха, в суп – никогда!

Куры волновались. В это время на порог избы вышла с огромным ножом хозяйка и сказала:

– Все равно он старый, его и сварим.

И пошла к петуху.

Петух взглянул на нее, но гордо продолжал стоять на колесе. Но хозяйка подходила, протянула руку. Тогда почувствовал он зуд в ногах и побежал очень шибко: чем дальше, тем шибче.

Куры разлетелись, а свинья притворилась спящей.

– Пойдет дождь или не пойдет? – думал петух, когда его, пойманного, несли на порог, чтобы рубить голову.

И, как жил он, так и умер, – мудрецом.

Прикрепленное изображение (вес файла 63.4 Кб)

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

19 ноября - Всемирный день туалета

Дневник унитаза

Ну вот, наконец, началась моя большая можно сказать жизнь. Сегодня привезли в квартиру, выделили комнатку. Небольшая, но светленькая и чистая. Есть соседи. Поболтал с Туалетной Бумагой. Мягкая, покладистая девушка. С хозяевами тоже пока не знакома. Волнуемся. 

Я в шоке. Приходила Женщина. Ни слова, ни полслова - сразу уселась мне на колени и натурально обгадила. Нет, нет, до сих пор не могу прийти в себя. 

Куда я попал, что за дикие нравы? Неужели мне суждено провести с этими людьми всю мою жизнь? Тешу себя надеждой, что остальные домочадцы человечнее, чем эта... Видели бы вы, что она вытворяла с бедняжкой Туалетной Бумагой. 

Разве об этом мечтал я, пролеживая бока на складе? Разве мог я представить, какой кошмар меня ожидает? Мои хозяева - грязные, бездушные скоты - обращаются со мной, как с рабом. Почему я не попал к людям светлым, чистым и душой, и... и всеми частями тела? Ведь не все же они такие! Я-то еще держусь, но милая, нежная моя Бумаженька тает на глазах. Они ее просто используют, хладнокровно и расчетливо.

Познакомился с Презервативом. Изможденный, помятый. Жалкое существо. Рассказывал совершенно жуткие вещи. Ни за что бы ему не поверил, если бы не видел его насквозь. Может быть, он просто бредил, его явно чем-то накачали. Изверги.

Унесли то, что осталось от Бумажки. На ее место поселили новую. Молодая, восторженная. Как она похожа на юную Бумажку! Представляете, оказалось, что они тезки! Принялась расспрашивать о хозяевах, строить планы. Я едва не разрыдался.

Не могу больше оставаться в этом доме. В доме, где тебе не просто плюют в душу, тебе в нее... О Боже, какие они все-таки бесчувственные! Вчера поздно ночью пришел хозяин, встал передо мной на колени. Обнял. Душа моя дрогнула, я готов был простить ему все, даже прокисший суп и чайную заварку. Но вместо душевных излияний я получил очередную порцию мерзостей и гадостей. Нет такой низости, на которую бы не были способны эти созданья. Если бы я не был так крепко привязан к этому месту - ноги бы моей здесь не было.

Ночь напролет говорили с Бумагой. Она в чем-то права. Мы действительно приносим пользу. Действительно, видим Их не с лучшей стороны. Но как это горько, когда твоя работа так тебе противна!

Презерватив рассказывал правду. Сегодня я смог в этом убедиться. Какие-то незнакомые люди, стыдливо прикрыв меня крышкой, принялись скакать на мне, как безумные. Не прошло и двух минут, как я был совершенно разбит. Нелепая жизнь - нелепая смерть. Надеюсь, в следующий раз я буду более удачливым унитазом...

Прикрепленное изображение (вес файла 36.3 Кб)

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

Всемирный день телевидения 

Джанни Родари

 История с телевизором

Как-то вечером синьор Веруччи возвращался с работы домой. Он был служащим и работал, если не ошибаюсь, на почте. Впрочем, он мог быть и зубным врачом и инженером… Мы можем представить его себе кем угодно. Можем представить его себе с усами? И с бородой? Прекрасно, значит, с усами и бородой. Попробуем вообразить теперь, как он одет, какая у него походка, как он говорит. Сейчас он что-то говорит про себя. Послушаем его тихонько.

– Домой, домой, наконец-то!… «Дом родной, приют счастливый, скромный, тихий, дорогой…» Не могу больше! Так устал! Целый день спешка, кругом столько народу, на улице толпа, сплошной поток машин… Сейчас приду, закрою дверь, дамы и господа, и – привет вам всем! Только я вас и видел! Переступлю порог своего дома, и весь мир останется там, за дверями… Хоть это я еще могу сделать… Вот так! Вот я наконец-то и один… Какая красота… И прежде всего – прочь этот галстук!… Теперь сбросим ботинки… Включим телевизор… И наконец сядем в кресло, положим ноги на скамеечку, возьмем сигарету… Ну вот, теперь мне хорошо! И самое главное – я наконец один! Я… А вы кто такая? Откуда вы тут взялись?

Синьору Веруччи мило улыбалась прехорошенькая синьорина. Мгновение назад ее еще не было в комнате, а теперь она сидела напротив него на диване и, улыбаясь, поправляла свои бусы.

– Не узнаёте? Я же диктор телевидения. Вы включили свой телевизор, и вот я здесь. Сейчас сообщу вам последние известия…

Синьор Веруччи возмутился:

– Имейте совесть! Вы же не на экране телевизора, как должно было бы быть, а в моем доме и сидите на моем диване…

– А какая, скажите вы мне, разница? Ведь когда я на экране телевизора, я все равно в вашем доме и все равно разговариваю с вами…

– Но как вы сюда попали? Я даже не заметил… Вы что же, вошли тайком от меня?

– Ну не стоит ломать над этим голову… Так вас интересуют последние известия или нет?

Синьор Веруччи смирился:

– Это, конечно, не совсем убедительно… Впрочем, как хотите…

Хорошенькая синьорина прочистила голос и начала:

– Итак: «По всей Англии продолжаются поиски опасного бандита, сбежавшего из тюрьмы „Ридинг“.

Комиссар полиции заявил, что, по его мнению, бандит скрывается в лесу…»

Тут синьор Веруччи услышал голос, который доносился не с экрана телевизора и не от дикторши, а откуда-то из-за его собственной спины. Голос произнес:

– Чепуха!

– А это кто еще? – подскочил синьор Веруччи.

– Да ведь это же бандит! – воскликнула дикторша, не двигаясь, однако, с места. – Смотрите, он прячется за вашим креслом.

– Чепуха! – повторил голос. – Так я вам и скажу, где прячусь…

Синьор Веруччи вскочил, посмотрел в сторону, откуда доносился голос, и вскипел:

– Да как вы смеете! И к тому же вооружен!! Бандит у меня в доме! С ума сойти!

– Но вы сами меня пригласили! – ответил бандит, выходя из своего укрытия.

– Я? Неплохо придумано! Чтобы я да стал приглашать бандита к себе в гости выпить рюмочку…

– Кстати, я не откажусь.

– От чего?

– От рюмочки.

– Да вы не просто бандит! Вы к тому же еще и наглец! Во-первых, я заявляю вам, что знать вас не знаю! Во-вторых, вы находитесь тут вопреки моему желанию! Вы, синьорина, свидетель.

– Нет, синьор Веруччи, – ответила дикторша, – я не могу быть свидетелем, как бы вам этого ни хотелось. Вы ведь сами включили телевизор…

– Ах, выходит и бандит…

– Да, разумеется, и он попал в ваш дом из телевизора, как и я.

– Короче, – сказал бандит, – вы угостите меня рюмочкой вина или нет?

– Пожалуйста, – ответил синьор Веруччи, – проходите, садитесь, располагайтесь, как у себя дома! Теперь мне уже ясно, что я тут никто. Это мой дом, но я здесь не хозяин. Дверь закрыта, окна тоже, но люди свободно входят сюда и делают здесь, что хотят…

– Как вы, однако, тянете с этой рюмкой, – заметил бандит.

– Ну, а мне продолжать новости? – спросила дикторша.

И синьор Веруччи ответил:

– А почему бы и нет? Мне даже интересно, чем закончится эта история.

И синьорина бесстрастным дикторским голосом стала читать:

– «Генерал Боло, комадующий семантическими войсками, заявил, что вновь начнет военные действия против республики Планавии и что война окончится не раньше Нового года».

– Это не совсем верно, – прервал ее какой-то голос, и дверь платяного шкафа с силой распахнулась.

Синьор Веруччи вздрогнул:

– Что? Ах, да, понял… Генерал Боло, не так ли? А что вы делали в моем шкафу?

– Вряд ли это заинтересует вас, – спокойно ответил генерал.

– И все же я бы хотел знать, – твердо продолжал синьор Веруччи. – Что вы там делали? Бомбы?… Бомбы в моем шкафу… В моей квартире! Но какое я имею отношение к вашей войне, хотел бы я знать?!

– Мое дело, дорогой синьор, – произнес генерал Боло, – командовать семантическими войсками и захватывать территорию Планавии, а не отвечать на ваши вопросы. Я пришел сказать синьорине, что мое заявление было передано неверно. Я выразился иначе! Я сказал так: «Война окончится до Нового года, потому что я уничтожу всех планавийцев, всех до одного, сотру с лица земли их города, превращу их страну в пустыню!»

Тут в разговор пожелал вмешаться бандит:

– Нет, вы только послушайте его! Какое рвение! Какие планы! А за мной, жалким воришкой, гоняются по всей Англии. Хотел бы я все-таки знать, кто же из нас двоих настоящий бандит?…

– А я, – закричал синьор Веруччи, – хотел бы знать, когда вы все уберетесь отсюда? А вы, милая синьорина, и вы, синьор бандит, и вы, синьор генерал!… Это мой дом, и я хочу остаться в нем один! Что вы делаете и что болтаете, меня совершенно не интересует. Но я найду на вас управу и выпровожу вас всех вон! Я вызову полицию и обвиню вас в том, что вы ворвались в мой дом. Вот так! Я позову и карабинеров, и регулировщиков уличного движения, и пожарных… Всех позову! Я хочу наконец понять, хозяин я в своем доме или нет… Я хочу наконец…

Но, по мере того как диктор телевидения продолжала читать последние известия, квартира синьора Веруччи, который намеревался спокойно отдохнуть, заполнялась самыми различными людьми. Тут оказались какие-то изнуренные от голода люди, замученные муштрой солдаты, выступающие с речами политические деятели, застрявшие в дорожной «пробке» автомобилисты, тренирующиеся спортсмены, бастующие рабочие и даже пилот, которому предстояло сбрасывать бомбы… Разноголосая речь, крики, шум, гвалт, пение и ругань на всех языках мира смешивались с ревом моторов, взрывами бомб и грохотом танков.

– Хватит! – закричал синьор Веруччи. – Это предательство! Насилие! Хватит! Хватит!

Первый конец

Внезапно раздался громкий звонок в дверь.

– Кто там?

– Откройте!

О, слава богу, это были карабинеры. Их вызвал сосед, обеспокоенный сильным шумом и взрывами в квартире синьора Веруччи.

– Ни с места! Руки вверх! Предъявите документы!

– Спасибо! – вздохнул синьор Веруччи, опускаясь на свой любимый диван. – Спасибо! Уведите их всех! Я никого не хочу видеть! Это все подозрительные люди.

– И синьорина?

– И она тоже! Она не_ имела никакого права приводить ко мне в дом всю эту свору.

– Согласен, синьор Веруччи, – сказал сержант карабинеров, – вы имеете полное право на свою личную жизнь. Я всех отправлю в тюрьму. Хотите, я приготовлю вам кофе?

– Спасибо. Я сам. Только без кофеина. Иначе не усну.

Второй конец

Вдруг… синьор Веруччи умолк. У него мелькнула одна очень неплохая мысль. Улыбаясь всем, кто с любопытством поглядывал на него, он тихонько приблизился к телевизору, и, убедившись, что никто не сумеет помешать ему, неожиданно резким движением выключил его.

Первой исчезла дикторша. За нею один за другим пропали бандит и генерал, певцы и атлеты, армии и народы. Как просто, не правда ли?

Достаточно выключить телевизор, и мир тут же исчезнет, останется за пределами нашего дома, вернет нам покой…

Оставшись победителем на поле боя, синьор Веруччи улыбнулся сам себе и закурил трубку.

Третий конец

Вдруг… синьор Веруччи замолчал.

Он понял?

Да, он понял.

Что?

Что недостаточно закрыть двери, чтобы отключиться от мира, от людей, от их горестей и проблем.

Что никто не сможет радоваться жизни, зная – а для этого достаточно включить телевизор, – что есть еще люди, которым плохо, которые страдают и умирают, далеко или близко, но на одной с нами Земле, а она у нас у всех одна, она – наш общий дом

Прикрепленное изображение (вес файла 92.5 Кб)