Сектор Орион - Мир Беллатрикс - Сказочный мир

Александр Куприн.

Тапер

(окончание)

Татьяна сделала к нему несколько шагов и, сама стесняясь не меньше его, спросила нерешительно:

- Вы говорите, что вам уже приходилось... играть на вечерах?

- Да... я играл, - ответил он голосом, несколько сиплым от мороза и от робости. - Вам, может быть, оттого кажется, что я такой маленький...

- Ах, нет, вовсе не это... Вам ведь лет тринадцать, должно быть?

- Четырнадцать-с.

- Это, конечно, все равно. Но я боюсь, что без привычки вам будет тяжело.

Мальчик откашлялся.

- О нет, не беспокойтесь... Я уже привык к этому. Мне случалось играть по целым вечерам, почти не переставая...

Таня вопросительно посмотрела на старшую сестру, Лидия Аркадьевна, отличавшаяся странным бессердечием по отношению ко всему загнанному, подвластному и приниженному, спросила со своей обычной презрительной миной:

- Вы умеете, молодой человек, играть кадриль?

Мальчик качнулся туловищем вперед, что должно было означать поклон.

- Умею-с.

- И вальс умеете?

- Да-с.

- Может быть, и польку тоже?

Мальчик вдруг густо покраснел, но ответил сдержанным тоном:

- Да, и польку тоже.

- А лансье? - продолжала дразнить его Лидия.

- Laissez done, Lidie, vous etes impossible [перестаньте же, Лидия, вы невозможны (фр.)], - строго заметила Татьяна Аркадьевна.

Большие глаза мальчика вдруг блеснули гневом и насмешкой. Даже напряженная неловкость его позы внезапно исчезла.

- Если вам угодно, mademoiselle, - резко повернулся он к Лидии, - то, кроме полек и кадрилей, я играю еще все сонаты Бетховена, вальсы Шопена и рапсодии Листа.

- Воображаю! - деланно, точно актриса на сцене, уронила Лидия, задетая этим самоуверенным ответом.

Мальчик перевел глаза на Таню, в которой он инстинктивно угадал заступницу, и теперь эти огромные глаза приняли умоляющее выражение.

- Пожалуйста, прошу вас... позвольте мне что-нибудь сыграть...

Чуткая Таня поняла, как больно затронула Лидия самолюбие мальчика, и ей стало жалко его. А Тина даже запрыгала на месте и захлопала в ладоши от радости, что эта противная гордячка Лидия сейчас получит щелчок.

- Конечно, Танечка, конечно, пускай сыграет, - упрашивала она сестру, и вдруг со своей обычной стремительностью, схватив за руку маленького пианиста, она потащила его в залу, повторяя: - Ничего, ничего... Вы сыграете, и она останется с носом... Ничего, ничего.

Неожиданное появление Тины, влекшей на буксире застенчиво улыбавшегося реалистика, произвело общее недоумение. Взрослые один за другим переходили в залу, где Тина, усадив мальчика на выдвижной табурет, уже успела зажечь свечи на великолепном шредеровском фортепиано.

Реалист взял наугад одну из толстых, переплетенных в шагрень нотных тетрадей и раскрыл ее. Затем, обернувшись к дверям, в которых стояла Лидия, резко выделяясь своим белым атласным платьем на черном фоне неосвещенной гостиной, он спросил:

- Угодно вам "Rapsodie Hongroise" ["Венгерская рапсодия" (фр.)] N_2 Листа?

Лидия пренебрежительно выдвинула вперед нижнюю губу и ничего не ответила. Мальчик бережно положил руки на клавиши, закрыл на мгновение глаза, и из-под его пальцев полились торжественные, величавые аккорды начала рапсодии. Странно было видеть и слышать, как этот маленький человечек, голова которого едва виднелась из-за пюпитра, извлекал из инструмента такие мощные, смелые, полные звуки. И лицо его как будто бы сразу преобразилось, просветлело и стало почти прекрасным; бледные губы слегка полуоткрылись, а глаза еще больше увеличились и сделались глубокими, влажными и сияющими.

Зала понемногу наполнялась слушателями. Даже Аркадий Николаевич, любивший музыку и знавший в ней толк, вышел из своего кабинета. Подойдя к Тане, он спросил ее на ухо:

- Где вы достали этого карапуза?

- Это тапер, папа, - ответила тихо Татьяна Аркадьевна. - Правда, отлично играет?

- Тапер? Такой маленький? Неужели? - удивлялся Руднев. - Скажите пожалуйста, какой мастер! Но ведь это безбожно заставлять его играть танцы.

Когда Таня рассказала отцу о сцене, происшедшей в передней, Аркадий Николаевич покачал головой.

- Да, вот оно что... Ну, что ж делать, нельзя обижать мальчугана. Пускай играет, а потом мы что-нибудь придумаем.

Когда реалист окончил рапсодию, Аркадий Николаевич первый захлопал в ладоши. Другие также принялись аплодировать. Мальчик встал с высокого табурета, раскрасневшийся и взволнованный; он искал глазами Лидию, но ее уже не было в зале.

- Прекрасно играете, голубчик. Большое удовольствие нам доставили, - ласково улыбался Аркадий Николаевич, подходя к музыканту и протягивая ему руку. - Только я боюсь, что вы... как вас величать-то, я не знаю.

- Азагаров, Юрий Азагаров.

- Боюсь я, милый Юрочка, не повредит ли вам играть целый вечер? Так вы, знаете ли, без всякого стеснения скажите, если устанете. У нас найдется здесь кому побренчать. Ну, а теперь сыграйте-ка нам какой-нибудь марш побравурнее.

Под громкие звуки марша из "Фауста" были поспешно зажжены свечи на елке. Затем Аркадий Николаевич собственноручно распахнул настежь двери столовой, где толпа детишек, ошеломленная внезапным ярким светом и ворвавшейся к ним музыкой, точно окаменела в наивно изумленных забавных позах. Сначала робко, один за другим, входили они в залу и с почтительным любопытством ходили кругом елки, задирая вверх свои милые мордочки. Но через несколько минут, когда подарки уже были розданы, зала наполнилась невообразимым гамом, писком и счастливым звонким детским хохотом. Дети точно опьянели от блеска елочных огней, от смолистого аромата, от громкой музыки и от великолепных подарков. Старшим никак не удавалось собрать их в хоровод вокруг елки, потому что то один, то другой вырывался из круга и бежал к своим игрушкам, оставленным кому-нибудь на временное хранение.

Тина, которая после внимания, оказанного ее отцом Азагарову, окончательно решила взять мальчика под свое покровительство, подбежала к нему с самой дружеской улыбкой.

- Пожалуйста, сыграйте нам польку.

Азагаров заиграл, и перед его глазами закружились белые, голубые и розовые платьица, короткие юбочки, из-под которых быстро мелькали белые кружевные панталончики, русые и черные головки в шапочках из папиросной бумаги. Играя, он машинально прислушивался к равномерному шарканью множества ног под такт его музыки, как вдруг необычайное волнение, пробежавшее по всей зале, заставило его повернуть голову ко входным дверям.

Не переставая играть, он увидел, как в залу вошел пожилой господин, к которому, точно по волшебству, приковались глаза всех присутствующих. Вошедший был немного выше среднего роста и довольно широк в кости, но не полн. Держался он с такой изящной, неуловимо небрежной и в то же время величавой простотой, которая свойственна только людям большого света. Сразу было видно, что этот человек привык чувствовать себя одинаково свободно и в маленькой гостиной, и перед тысячной толпой, и в залах королевских дворцов. Всего замечательнее было его лицо - одно из тех лиц, которые запечатлеваются в памяти на всю жизнь с первого взгляда: большой четырехугольный лоб был изборожден суровыми, почти гневными морщинами; глаза, глубоко сидевшие в орбитах, с повисшими над ними складками верхних век, смотрели тяжело, утомленно и недовольно; узкие бритые губы были энергичны и крепко сжаты, указывая на железную волю в характере незнакомца, а нижняя челюсть, сильно выдвинувшаяся вперед и твердо обрисованная, придавала физиономии отпечаток властности и упорства. Общее впечатление довершала длинная грива густых, небрежно заброшенных назад волос, делавшая эту характерную, гордую голову похожей на львиную...

Юрий Азагаров решил в уме, что новоприбывший гость, должно быть, очень важный господин, потому что даже чопорные пожилые дамы встретили его почтительными улыбками, когда он вошел в залу, сопровождаемый сияющим Аркадием Николаевичем. Сделав несколько общих поклонов, незнакомец быстро прошел вместе с Рудневым в кабинет, но Юрий слышал, как он говорил на ходу о чем-то просившему его хозяину:

- Пожалуйста, добрейший мой Аркадий Николаевич, не просите. Вы знаете, как мне больно вас огорчать отказом...

- Ну хоть что-нибудь, Антон Григорьевич. И для меня и для детей это будет навсегда историческим событием, - продолжал просить хозяин.

В это время Юрия попросили играть вальс, и он не услышал, что ответил тот, кого называли Антоном Григорьевичем. Он играл поочередно вальсы, польки и кадрили, но из его головы не выходило царственное лицо необыкновенного гостя. И тем более он был изумлен, почти испуган, когда почувствовал на себе чей-то взгляд, и, обернувшись вправо, он увидел, что Антон Григорьевич смотрит на него со скучающим и нетерпеливым видом и слушает, что ему говорит на ухо Руднев.

Юрий понял, что разговор идет о нем, и отвернулся от них в смущении, близком к непонятному страху. Но тотчас же, в тот же самый момент, как ему казалось потом, когда он уже взрослым проверял свои тогдашние ощущения, над его ухом раздался равнодушно-повелительный голос Антона Григорьевича:

- Сыграйте, пожалуйста, еще раз рапсодию N 2.

Он заиграл, сначала робко, неуверенно, гораздо хуже, чем он играл в первый раз, но понемногу к нему вернулись смелость и вдохновение. Присутствие того, властного и необыкновенного человека почему-то вдруг наполнило его душу артистическим волнением и придало его пальцам исключительную гибкость и послушность. Он сам чувствовал, что никогда еще не играл в своей жизни так хорошо, как в этот раз, и, должно быть, не скоро будет еще так хорошо играть.

Юрий не видел, как постепенно прояснялось хмурое чело Антона Григорьевича и как смягчалось мало-помалу строгое выражение его губ, но когда он кончил при общих аплодисментах и обернулся в ту сторону, то уже не увидел этого привлекательного и странного человека. Зато к нему подходил с многозначительной улыбкой, таинственно подымая вверх брови, Аркадий Николаевич Руднев.

- Вот что, голубчик Азагаров, - заговорил почти шепотом Аркадий Николаевич, - возьмите этот конвертик, спрячьте в карман и не потеряйте, - в нем деньги. А сами идите сейчас же в переднюю и одевайтесь. Вас довезет Антон Григорьевич.

- Но ведь я могу еще хоть целый вечер играть, - возразил было мальчик.

- Тсс!.. - закрыл глаза Руднев. - Да неужели вы не узнали его? Неужели вы не догадались, кто это?

Юрий недоумевал, раскрывая все больше и больше свои огромные глаза. Кто же это мог быть, этот удивительный человек?

- Голубчик, да ведь это Рубинштейн. Понимаете ли, Антон Григорьевич Рубинштейн! И я вас, дорогой мой, от души поздравляю и радуюсь, что у меня на елке вам совсем случайно выпал такой подарок. Он заинтересован вашей игрой...

Реалист в поношенном мундире давно уже известен теперь всей России как один из талантливейших композиторов, а необычайный гость с царственным лицом еще раньше успокоился навсегда, от своей бурной, мятежной жизни, жизни мученика и триумфатора. Но никогда и никому Азагаров не передавал тех священных слов, которые ему говорил, едучи с ним в санях, в эту морозную рождественскую ночь, его великий учитель.

1900

Прикрепленное изображение (вес файла 88.5 Кб)

Как всегда,много интересного!!!!

С удовольствием читаю (правда,не часто на сайт попадаю,но когда тут,обязательно заглядываю полюбопытствовать)!!!!Спасибо!!!!!

С Рождеством!!!!!

Прикрепленное изображение (вес файла 128.2 Кб)

Matata, спасибо!

И тебя с Рождеством!

Неразменный рубль

Эстонская сказка

У зажиточного крестьянина было три сына. Двое старших были людьми толковыми и искусными в любой работе, третий же, младший, уже с детских лет слыл придурковатым: ни с каким делом он не мог как следует справиться. Перед смертью отец дал сыновьям такое наставление:

- Дни мои, как я чувствую, клонятся к закату, и, когда я отойду в иной мир, вы, старшие мои сыновья, разделите между собой поровну все имущество; если желаете, разделите пополам и землю. А если только один из вас захочет здесь хозяйничать, пусть выплатит другому половину стоимости нашей земли. Ты же, Пеэтер, мои младший сынок, не годишься ни в хозяева, ни в работники, поэтому надо бы тебе отправляться искать счастья по белу свету. Твоя крестная мать подарила тебе в день крестин - старую рублевую монету. Она назвала эту монету неразменным рублем и велела отдать ее тебе когда ты будешь покидать родительский дом. Крестная сказала так: Пока у моего крестника будет в кармане эта заветная монета, он не будет знать никаких забот - счастливчика не может коснуться ни горе, ни нужда. Возьми же себе в наследство подарок крестной и постарайся прожить с его помощью.

На другой день отец скончался. Сыновья закрыли ему глаза и похоронили его. Старшие братья еще не были женаты, поэтому остались вместе хозяйничать в отцовском доме. Младшему же брату они дали сумку с едой, которой хватило бы на неделю, и сказали:

- Иди, ищи себе счастья!

Пеэтер, посвистывая, вышел из ворот и направился на восток, думая при этом: Солнышко, всходя по утрам, будет указывать мне, куда идти, так что с пути я не собьюсь .

Пока в сумке были припасы, юноша беззаботно шагал по дороге, распевая песни и насвистывая и все больше удаляясь от родного дома. Через несколько дней он, поев, увидел, что сумка его пуста, Но так как он был сыт, то нисколько этим не огорчился. На другое утро, проснувшись, он потянулся к мешку, но там было так же пусто, как у парня в животе. Уныло прошагав несколько верст, он присел отдохнуть и стал раздумывать, как бы раздобыть еды. Правда, рубль лежал у него в кармане нетронутый, но как это могло помочь здесь, в безлюдном месте, где не у кого было купить хлеба. Путник растянулся на траве и положил голову на камень, надеясь, что, может быть, во сне его осенит удачная мысль.

Проснувшись, он увидел, что рядом с ним сидит незнакомый старик с длинной белой бородой и с одним глазом. Этот единственный глаз сверкал у него посередине лба, над носом, а там, где у людей находятся глаза, у старика торчали две большие бородавки, похожие на рожки барана. Три черные собаки, одна больше другой, лежали у его ног.

Старик пристально посмотрел своим единственным глазом на Пеэтера и спросил:

- Земляк, не хочешь ли купить у меня собак? Я тебе продам их дешево.

- Мне и самому есть нечего,- ответил Пеэтер,- чем же я буду кормить собак? Старик, улыбнувшись, промолвил:

- Ну, это пусть тебя не тревожит. Мои собаки у тебя есть не попросят, они еще и тебя прокормят.

- Так это охотничьи собаки? - спросил Пеэтер.- Они ловят в лесу всякую дичь и несут хозяину?

- Нет, мои собаки лучше любых охотничьих,- ответил старик.- А если ты не хочешь покупать кота в мешке, я сейчас покажу тебе, какую пользу они приносят своему хозяину.

Он прикоснулся пальцем к голове меньшей из собак и крикнул:

- Беги-неси-есть!

Собака вскочила, помчалась с быстротой ветра и мгновенно скрылась из глаз. Не прошло и получаса, как она вернулась с корзинкой в зубах.

Велика была радость Пеэтера, когда он увидел, что корзинка наполнена самой вкусной едой: здесь была свинина, свежая рыба, колбаса и лепешки.

Парень наелся до отвала.

Старик промолвил:

- Всe что у тебя останется из еды, ты должен отдать собакам: корзинку надо очистить так, чтобы ней ни крошки не осталось.

Пеэтеру было жаль бросать кушанья собакам, но он не посмел ослушаться старика, который помог ему утолить голод.

- Эту маленькую собаку я, пожалуй, купил бы,- сказал Пеэтер нерешительно,- будь у меня побольше денег. Но, кроме одной рублевой монеты, у меня за душой ничего нет. Если ты согласен продать собаку за эту цену, тогда ударим по рукам!

Старик согласился, но сказал:

- Этих собак нельзя продавать поодиночке в разные руки, не то случится беда и с хозяевами собак, и с ними самими. Но раз у тебя нет больше денег, я за этот рубль готов продать тебе меньшую собаку, а в придачу подарю тебе и остальных. Думаю, ты будешь доволен покупкой. Как ты уже слышал, первую собаку зовут Беги-неси-есть, среднюю - Растерзай, а самую большую - Ломай-железо. Если с тобой нежданно что случится и понадобится помощь собак, кликни именно ту, которая тебе будет нужна, и твое желание исполнится. Эта, что поменьше, будет каждый день тебя кормить, а две другие защитят от врагов.

И старик крикнул собакам:

- Вот ваш новый хозяин!

Собаки завиляли хвостами и стали лизать Пеэтеру руку, словно хотели показать, что поняли приказ.

Прощаясь, старик прикоснулся ко лбу Пеэтера пальцем, и юношу точно молния пронизала насквозь. В тот же миг старик исчез: растаял ли он в воздухе или рассыпался в прах - этого Пеэтер не мог бы объяснить. Пеэтер сказал про себя: До этого дня я жил словно в густом тумане, а теперь вышел на яркий свет! Собаки зорко глядели ему в глаза и виляли хвостами, словно хотели сказать: да, ты прав!

Юноша еще долго думал об удивительном происшествии, потом встал и двинулся дальше. Вечером, случайно сунув руку в карман, Пеэтер нашел там свою рублевую монету. Он никак не мог понять, как она туда попала: он ясно помнил, что отдал рубль старику в уплату за собаку и тот у него на глазах опустил монету себе в карман. Как же она могла вернуться обратно?

Вечером Беги-неси-есть по его приказу притащила полную корзину еды, так что хватило с избытком и хозяину, и собакам; то же самое произошло и на следующее утро. Но удивительная история с рублевой монетой не выходила у Пеэтера из головы, и он решил сегодня же сделать еще одну пробу. У повстречавшегося ему крестьянина он обменял свой кафтан на лучший и отдал мужичку в придачу свой рубль. Пройдя версту, он опять нашел монету у себя в кармане!

Теперь Пеэтер понял, каким свойством обладал неразменный рубль: отданный при покупке, он всегда возвращался к своему хозяину. Пеэтер стал каждый день покупать себе одежду и другие необходимые вещи или же просто разные пустяки, как делают богатые люди, но подарок крестной всегда оставался у него в кармане. Каким образом рубль из чужих рук возвращался к нему, Пеэтер не знал. Он думал с радостью: Я могу, если захочу, обойти весь свет - нигде у меня не будет недостатка ни в пище, ни в деньгах .

Скитаясь с места на место, Пеэтер попал однажды в дремучий лес. Почуяв что-то недоброе, собаки подняли морды и так поглядели на хозяина, точно хотели сказать: здесь дело неладно, будь осторожен! Пеэтер все же пошел дальше. Он видел, что собаки становятся все беспокойнее, но ничего особенного вокруг не замечал.

Вдруг до него издали донесся грохот колес, будто тяжелый воз медленно катился по булыжнику. Грохот все приближался, и наконец из-за деревьев показалась карета с четверкой вороных коней. Можно было подумать, что в ней везут покойника: карета была покрыта черным и кучер одет во все черное. У лошадей головы и уши были опущены, как будто и лошади чувствовали скорбь, Заглянув через окошко в карету, Пеэтер увидел красивую молодую женщину в черном платье. Она горько плакала, утирая слезы тонким белым платочком.

Пеэтер спросил кучера, что все это значит, но ответа не получил. Тогда Пеэтер крикнул грозно:

- Негодяй! Останови лошадей и отвечай! Не то я сам открою тебе рот, чтоб ты научился разговаривать с людьми!

Кучер поглядел на Пеэтера и его больших собак и решил, что тут шутки плохи. Остановив лошадей, он стал рассказывать.

- В этом лесу, - говорил он, - живет страшный зверь - наполовину медведь, наполовину птица; чудовище одинаково хорошо умеет и бегать по земле, и летать по воздуху. Оно пожирает по всему королевству людей и животных и давно уничтожило бы все живое в стране, если бы ему каждый год не приносили в жертву невинную девушку, которую зверь в одно мгновение проглатывает целиком. Ежегодно по приказу короля со всей страны собираются шестнадцатилетние девушки жребий решает, кто из них будет принесен жертву. В этом году роковой жребий пал на единственную дочь короля, которую теперь и везут чудовищу на съедение. И хотя король и все его подданные глубоко скорбят об этом, тут ничем не поможешь: в жертву должна быть принесена именно та девушка, на которую пал жребий, кто бы она ни была - богачка или нищая, знатного рода или низкого звания.

Тяжело стало на сердце у Пеэтера, когда он услышал рассказ кучера и увидел, как убита горем несчастная королевна. Он тут же решил проводить девушку в ее последний путь. Карета медленно двинулась дальше, а Пеэтер со своими собаками пошел за ней следом.

Когда они достигли подножия высокой горы, окруженной лесом, кучер остановил лошадей и попросил королевну выйти из кареты: здесь была граница, отделявшая жизнь от смерти. Без единого слова, точно овечка, вышла королевна из кареты и стала подниматься на гору. Пеэтер хотел последовать за ней, но кучер закричал:

- Эй, земляк, брось дурачиться! Хоть ты и погибнешь здесь так же, как и девушка, но делу этим не поможешь!

На это Пеэтер возразил;- Это дело мое, тебя оно не касается! - и твердым шагом направился вслед за девушкой.

Королевна сквозь слезы с благодарностью взглянула на него, а черные собаки одобрительно завиляли хвостами, словно хотели сказать: вот это смелый поступок!

Не успели они подняться и на одну треть высоты горы, как раздался шум и гром, словно приближалась сильная гроза. С вершины горы бежал по склону вниз ужасный зверь с туловищем медведя, но по размерам больше самой крупной лошади; вместо шерсти его тело покрывала чешуя, на голове было два кривых рога, а на спине два длинных крыла. Из пасти страшного зверя торчали огромные зубы в пол-аршина длиною, похожие на кабаньи клыки, на лапах - длинные острые когти. Не добежав до королевны нескольких десятков шагов, страшный хищник высунул длинный язык, собираясь, как змея, ужалить девушку, прежде чем ее проглотить.

Но в то же мгновение Пеэтер смело крикнул:

- Растерзай!

Услышав человеческий голос, чудовище яростно сверкнуло глазами, а из пасти его повалил пар, точно в бане, когда на горячие камни плеснут водой. Но черная собака, выполняя приказ хозяина, с быстротой молнии набросилась на зверя и вступила с ним в борьбу. Ловко увернувшись от страшных когтей и клыков хищника, собака скользнула между его ног, впилась зубами ему в брюхо и терзала его до тех пор, пока не вывалились внутренности, а клыки собаки не вонзились в самое сердце чудовища. Зверь грохнулся наземь, так что гора задрожала, и вскоре испустил дух. Собака же, несмотря на то что была раз в десять меньше зверя, съела его целиком, со шкурой и костями, так что осталась только пара рогов да четыре длинных клыка, которые Пеэтер подобрал и сунул в свой мешок.

После этого он поспешил на помощь королевне, которая от испуга лишилась чувств. Пеэтер принес в своей шляпе воды из родника и до тех пор смачивал лоб и щеки девушки, пока та не пришла в себя.

Как будто очнувшись от сна, девушка сначала не могла припомнить, что с ней произошло. Но увидев, что страшный зверь исчез и ей больше не грозит смертельная опасность, она упала на колени перед своим избавителем и со слезами радости на глазах благодарила его.

Затем королевна попросила юношу сесть с ней в карету и отправиться к ее отцу, чтобы получить заслуженную награду, по-королевски щедрую. Но Пеэтер поблагодарил за ласковое приглашение и ответил:

- Я еще молод и неопытен, поэтому сейчас не осмеливаюсь предстать пред королевские очи. Я хочу постранствовать, поглядеть на белый свет, а через три года, если буду жив и здоров, вернусь опять сюда.

Так они и расстались. Королевна села в карету и поехала обратно во дворец, Пеэтер же продолжал свой путь в далекие чужие края.

Между тем кучеру пришла на ум недобрая мысль. Услышав, о чем говорила королевна с Пеэтером, он решил выдать себя за ее спасителя и получить богатую награду. Когда они въехали в густой лес, где близ дороги за крутым обрывом зияла глубокая пропасть, кучер остановил лошадей, слез с козел и сказал королевской дочери:

- Ваш избавитель ушел своей дорогой, вряд ли он когда-нибудь вернется и станет требовать от вас и вашего отца награды за труд. Я считаю, что вы должны выдать эту награду мне: ведь это я надоумил парня помочь вам, иначе он и не пошел бы за вами следом. Когда мы прибудем домой, скажите вашему отцу, что это я спас вас и убил адского зверя. Тогда награда будет выплачена мне.

Но королевская дочь ответила:

- Это была бы явная ложь! Будет тяжкой несправедливостью, если человек, заслуживший награду, лишится ее и вознаграждение дадут тому, кто ничего не сделал. Боже меня спаси от такого греха. Кучер нахмурился и крикнул злобно:

- Ну что же, будь по-вашему! Но живой вы из моих рук не уйдете. Готовьтесь к смерти!

Королевна упала перед ним на колени и стала умолять о пощаде. Но каменное сердце злодея не смягчилось. Он сказал грубо:

- Выбирайте одно из двух, что вы сочтете лучшим: либо вы скажете отцу, что это я убил чудовище, либо, если вы не хотите лгать, я сброшу вас в пропасть и там ваш язык навсегда онемеет! А дома скажу, что страшилище вас проглотило, как и многих других девушек, и с делом будет покончено.

Королевна увидела, что у нее не останется никакой надежды на спасение, если она будет противиться злодею, и обещала солгать отцу, как кучер ее научил. Он еще и заставил ее подтвердить клятвой, что она выдаст ложь за правду и ни одной живой душе ни единым словом не обмолвится о том, что здесь сегодня произошло.

Отупев от отчаяния и страха, королевна подчинилась воле негодяя. Но чем ближе подъезжала она к дому, тем тяжелее становилось у нее на сердце. И все же она не смогла нарушить клятву и вынуждена была назвать кучера своим избавителем.

Неописуемо велика была радость короля и всего народа, когда оплакиваемая ими девушка вернулась живая и невредимая и принесла весть о том, что чудовище уничтожено и никому больше не грозит опасность. Люди сбросили траурные одежды и нарядились в праздничные платья. Король со слезами обнимал свою дочь и долго от радости не мог вымолвить ни слова. Когда же язык снова стал ему повиноваться, он поблагодарил спасителя дочери протянул ему руку и сказал:

- Честь и хвала тебе, отважный человек! Ты не только спас от смерти мое единственное дитя но и избавил всю страну от злейшего врага. За это великое благодеяние я уплачу тебе награду, а кроме того, отдам тебе самое драгоценное мое сокровище Ты должен стать мужем моей дочери и моим зятем. Но так как моя дочь еще слишком молода, свадьбу мы сыграем только через год.

Кучера немедленно нарядили в богатое платье и назначили королевским придворным. Он стал жить в почете и роскоши и даже забыл о том времени когда был простым слугой.

Королевна же страшно испугалась, когда узнала, что отец обещал ее отдать мнимому спасителю в награду. Она грустила и часто плакала втайне, когда никто не видел ее слез. Связанная тяжелой клятвой, она никому не могла рассказать правду о своем спасении, а тем более открыть то, что день и ночь мучило ее душу: что она не сможет выйти замуж за своего доброго избавителя.

Когда прошел год, она попросила у отца разрешения отложить свадьбу еще на год. Жених был недоволен, но так как король исполнил просьбу дочери, тот вынужден был согласиться. Но когда второй год подходил к концу и дочь опять явилась к королю с просьбой отложить свадьбу, король загорелся гневом.

- Ты - неблагодарное существо! - воскликнул он. - Почему ты не хочешь выйти замуж за храбреца, который спас тебя из пасти злого чудовища и избавил все мое королевство от тяжкого бича?!

Дочь побледнела как смерть и упала к его ногам. Она смогла только сказать:

- О, как я жалею, что чудовище два года назад меня не проглотило!

Эти слова, полные горькой жалобы, пронзили сердце отца, как раскаленные стрелы. Он поднял дочь, посадил ее к себе на колени и сказал:

- Дорогое дитя, я исполняю твою просьбу в последний раз. Но через год никакие силы не избавят тебя от замужества, потому что я своим королевским словом обещал тебя в супруги твоему спасителю.

Дочь поблагодарила отца за новую милость. Она все еще надеялась, что милый юноша, который вырвал ее из когтей смерти, выполнит свое обещание возвратиться через три года.

Но и третий год подошел к концу куда скорее, чем она ожидала и надеялась, а о приезде юноши ничего не было слышно. Королевна знала, что просить отца о новой отсрочке нельзя, поэтому с тревогой смотрела на приготовления к свадьбе, плакала втихомолку и просила помощи у Бога.

В ночь перед свадьбой ей приснился одноглазый старик с седой бородой. Он утешал ее и говорил:

- Будь мужественной, не бойся ничего! Несправедливость не укроется от очей высшего существа, даже если людям она останется неведомой.

Проснувшись, королевна почувствовала в своей душе новую силу и надежду. И вот случилось так, что в тот самый день, когда в королевском дворце праздновали свадьбу и весь город ликовал, в городские ворота вошел какой-то неизвестный юноша с тремя черными собаками. Он спросил, почему народ так радуется и веселится, и ему ответили, что сегодня королевская дочь выходит замуж за того смельчака, который три года назад вырвал ее из пасти страшного зверя.

Пришелец спросил:

- Скажите мне, где же этот человек?

- Где же ему быть, как не в королевское дворце? - ответили юноше.- Ведь жених всегда сидит рядом с невестой.

Тогда юноша крикнул гневно:

- Пустите меня к королю, я докажу ему, что он выдает свою дочь за бессовестного обманщика. Пустите меня к королю!

Стража, стоявшая у королевского дворца, сочла его безумным. Юношу схватили, заковали в кандалы по рукам и ногам и бросили в тюремную башню с железной дверью, чтобы помешанный не омрачал праздничного веселья. Пеэтер понял, что взялся за дело необдуманно, и стал раскаиваться в своей горячности. Ведь пока он будет томиться в заточении, королевна станет женой другого. Тут он услышал за стеной царапанье и собачий визг. Мои верные собаки,- подумал он,- стараются пробраться ко мне. Не удастся ли мне с их помощью спастись?

К счастью, ему пришло в голову позвать третью собаку. И в то же мгновение, как он крикнул:

Ломай-железо! - самая большая его собака уперлась лапами в решетку окна, и железные прутья развалились, как сухой хворост. Собака прыгнула к Пеэтеру, перекусила цепи на его ногах и руках, словно это были нити из пакли, и выскочила в окно, а Пеэтер - следом за ней.

Выскочив из темницы, он стал думать, что же предпринять дальше, чтобы королевская дочь не досталась обманщику. Почувствовав голод, он крикнул первой собаке: Беги-неси-есть! Собака умчалась с быстротой ветра и вскоре вернулась с корзинкой в зубах. Кушанья, наполнявшие корзинку, были покрыты тонким белым платочком, а в уголке платочка завязан золотой перстенек. На перстне Пеэтер увидел имя королевны, и это вселилo в него новую надежду.

А с платочком и перстнем дело было так.

Король пировал со своими знатными гостями за праздничным столом; справа от короля сидела его дочь, а слева - жених, бывший кучер, которому предстояло стать зятем короля. Вдруг вбегает черная собака с пустой корзиной в зубах, устремляется прямо к королевне, смотрит просящими глазами на девушку и лижет ей руку, словно хочет сказать: положите мне что-нибудь в корзинку!

У королевны руки задрожали от радости: она тотчас же узнала эту красивую собаку, принадлежащую ее избавителю. Королевна взяла со стола мяса и рыбы, несколько кусков сладкого пирожного и уложила все это в корзину. Кроме того, сняла с пальца обручальное кольцо, завязала его в уголок платка и покрыла этим платочком корзину.

Собака тотчас же убежала. Королевна шепнула отцу несколько слов на ухо, после чего король встал, взял дочь за руку и удалился с ней в другую комнату. Немного погодя туда пригласили пастора.

Король спросил пастора, обязан ли человек сдержать клятву, которую он дал под угрозой смерти, чтобы спастись от руки убийцы? Пастор ответил:

- Клятва, которую человек дал против своей воли, повинуясь насилию, не имеет никакой цены перед лицом закона божеского и человеческого. Такая клятва ровно ничего не значит.

Тогда королевна открыла свою тайну и рассказала все, что с ней произошло в лесу три года назад. Король тут же приказал слугам отправиться по следам собаки, найти ее хозяина и привести его во дворец. Вскоре человек этот был разыскан и вместе с тремя собаками приведен к королю. Королевна сразу же узнала в нем своего спасителя, бросилась ему на шею и воскликнула:

- Сегодня вы еще раз спасаете меня от злого зверя! Тысячу раз благодарю вас за это благодеяние!

Затем король вернулся с дочерью к гостям, а Пеэтеру велел подождать в другой комнате, пока его не пригласят.

За столом король спросил:

- Какого наказания заслуживает человек, который утаивает отважный поступок другого и присваивает себе награду, заслуженную другим?

Бывший кучер подумал: А ну-ка, покажу, какой я мудрый судья! И ответил на вопрос короля:

- Самое справедливое наказание такому преступнику - привязать ему на шею мельничный жернов и утопить злодея в морской пучине!

- Очень хорошо, именно такой приговор и должен быть ему вынесен! - ответил король и приказал позвать незнакомого юношу.

Увидев Пеэтера с его тремя черными собаками, кучер побледнел, как стена, упал перед королем на колени и стал умолять о пощаде.

- Ты, низкий человек,- сказал король,- сам изрек себе приговор и должен понести такое наказание, о каком ты сейчас говорил. Но чтобы из-за тебя не омрачалось наше празднество, ты будешь сидеть в темнице, пока не кончатся свадебные торжества.

Кучера немедленно увели, заковали в цепи и заточили в темницу.

Пеэтер вынул из мешка доказательства своего подвига - рога и клыки страшного чудовища, и радостные крики вырвались из уст гостей. Король усадил Пеэтера рядом с собой в кресло, где раньше сидел кучер, и приказал в тот же вечер обвенчать молодую пару. Через четыре недели, когда празднества закончились, кучер понес заслуженное наказание, к которому он сам себя приговорил.

Однажды, явившись к королю, Пеэтер стал говорить о том, что хотя ему, простому крестьянину, и посчастливилось неожиданно достигнуть высокого положения, но у него остались дома еще двое братьев. Пеэтер попросил у короля позволения взять их к себе, чтобы не только ему одному пользоваться богатством и роскошью, но чтобы и его братьям жилось легче. Король согласился и тотчас же послал гонца за старшими братьями своего зятя.

В тот день, когда старшие братья прибыли и Пеэтер их ласково встретил, самая большая черная собака заговорила человечьим языком.

- Теперь,- сказала она,- наша служба кончилась. Мы были обязаны оставаться у тебя до тех пор, пока не увидим, вспомнишь ли ты теперь, живя счастливо, о своих родных братьях. Слава Богу! Ты, как и подобает человеку благородному, во всем исполнял свой долг!

И собаки вдруг превратились в лебедей, а те расправили могучие крылья и улетели. Куда - этого до сих пор никто сказать не может.

Пеэтер как зять короля жил в почете и роскоши и помогал своим братьям, которые со временем стали зажиточными людьми. Неразменный рубль он подарив на крестины первенцу своего старшего брата, сказав при этом:

- Когда мальчик вырастет и задумает покинуть отчий дом, дайте ему с собой в дорогу этот подарок. Он поможет юноше найти свое счастье, как помог когда-то и мне.

Прикрепленное изображение (вес файла 916.8 Кб)

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

14 января – Старый Новый год

Виталий Бианки

Заяц, косач, медведь и дед мороз (сказка)

Злой голой осенью вот уж плохо стало жить лесному зверю! Плачет Заяц в кустах:

— Холодно мне, Заиньке, страшно мне, беленькому! Все кусты облетели, вся трава полегла, — негде мне от злых глаз схорониться. Надел шубку беленькую, а земля черным-черна, — всяк меня видит издалека, всяк меня гонит-ловит. Пропала моя головушка!

Косач-Тетерев с берёзы бормочет:

— Боюсь понизу бродить, боюсь ягоду клевать. На верховище сижу, кругом гляжу, одни серёжки клюю. Ветром меня на ветках качает, дождём меня мочит, — сидеть нет мочи!

Медведь ворчит:

— Вовсе в лесу есть нечего стало, — хоть к людям иди, коров дави; давно бы спать завалился, да земля гола, берлога кругом видна, — сейчас охотники найдут, сонного убьют.

Сговорились Заяц, Косач и Медведь, — послали Синицу за Дедом Морозом.

— Приходи к нам, Дед Мороз, принеси нам, Дед Мороз, снега, принеси нам, Дед Мороз, зиму!

Дед Мороз покряхтел, пришёл — мешок снега на лес высыпал. Стало кругом бело да ровно.

Медведь сказал:

— Вот и ладно. Спасибо тебе, Дед Мороз!

Залез под кучу валежника. Кучу снегом запорошило — и не видать, что там берлога.

Заяц сказал с оговорочкой:

— Спасибо тебе. Дедушка Мороз! Теперь не видно меня, беленького. Хороша твоя пороша, да вот тёплая, печатная: снег-то мягкий, пушной. Следишки мои на нём видны. Где ни ляжешь отдохнуть, — сейчас кто-нибудь найдёт.

А Косач — тот даже спасиба не сказал.

— Какая это, — бормочет, — зима, когда снегу — курице по колено, когда не прикрыл снег и лежачего полена! Зима наспех — курам на смех. Ни снегу, ни мороза. Что ж мне так всю зиму и болтаться на берёзе?

Пожалел его Дед Мороз, — давай снег на лес большими мешками валить да примораживать, чтобы крупитчатый был.

Косач сказал:

— Вот это дело! — да бух с берёзы в снег. Там и ночевал з в норке-то тепло и не видно.

Заяц сказал:

— Дедка Мороз, а со мной-то ты что делаешь! Легко ли мне по эдакому снегу бегать? Глубоко. Ведь по уши в него проваливаюсь! А тропой пойдёшь, — тут тебе и Лиса встречь, тут тебе и капканы наставлены. Ты меня, Заиньку, пожалей: сделай, чтобы сверху снег был корочкой.

А Медведь — тот ничего не сказал: спал.

Пожалел Дед Мороз Зайца. Стал днём снег растоплять, — побежали под валежник струечки. А ночью сырой-то снег сверху давай мостить-примораживать. Сделал наст — крепкую ледяную корку.

Заяц сказал:

— Вот тебе спасибочко-то, Дедушка Мороз! Теперь всё ладно. По насту бегу, не проваливаюсь. Даже и следишек моих на нём не видать.

Косач сказал:

— Да ты что, Дед! Я с вечера в мокрый-то снег бухнусь, поглубже закопаюсь, — ан утром хоть голову себе разбей: ледяная крыша над головой!

А Медведь как выскочит из берлоги, как рявкнет:

— Эй ты, старик! Что снег топишь, струйки пускаешь! Все штаны мне подмочил!

Шарахнулся от него Дед Мороз.

— А ну вас! — говорит. — Привереды! Кому чего, — на всех не угодишь. Я лучше восвояси уберусь.

И ушёл.

Ну, сказать, — лесное зверьё не больно долго о нём плакало: взамен ему Синица живо Весну привела. А Весна, — сами знаете, — всем красна. И нам, и всему лесному зверю люба.

Всех утешила и всех развеселила.

А как она это сделала, — о том другой сказ.

Прикрепленное изображение (вес файла 95.1 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 52.8 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 58.2 Кб)

Д. Н. Мамин-Сибиряк

Сказка про Воробья Воробеича, Ерша Ершовича и веселого трубочиста Яшу

(Из цикла «Аленушкины сказки»)

Присказка

Баю-баю-баю...

Один глазок у Алёнушки спит, другой – смотрит; одно ушко у Аленушки спит, другое – слушает.

Спи, Аленушка, спи, красавица, а папа будет рассказывать сказки. Кажется, все тут: и сибирский кот Васька, и лохматый деревенский пес Постойко, и серая Мышка-норушка, и Сверчок за печкой, и пестрый Скворец в клетке, и забияка Петух.

Спи, Аленушка, сейчас сказка начинается. Вон уже в окно смотрит высокий месяц; вон косой заяц проковылял на своих валенках; волчьи глаза засветились желтыми огоньками; медведь Мишка сосет свою лапу. Подлетел к самому окну старый Воробей, стучит носом о стекло и спрашивает: скоро ли? Все тут, все в сборе, и все ждут Аленушкиной сказки.

Один глазок у Аленушки спит, другой – смотрит; одно ушко у Аленушки спит, другое – слушает. Баю-баю-баю...

I

Воробей Воробеич и Ерш Ершович жили в большой дружбе. Каждый день летом Воробей Воробеич прилетал к речке и кричал:

– Эй, брат, здравствуй!.. Как поживаешь?

– Ничего, живем помаленьку, – отвечал Ерш Ершович. – Иди ко мне в гости. У меня, брат, хорошо в глубоких местах... Вода стоит тихо, всякой водяной травки сколько хочешь. Угощу тебя лягушачьей икрой, червячками, водяными козявками...

– Спасибо, брат! С удовольствием пошел бы я к тебе в гости, да воды боюсь. Лучше уж ты прилетай ко мне в гости на крышу... Я тебя, брат, ягодами буду угощать, – у меня целый сад, а потом раздобудем и корочку хлебца, и овса, и сахару, и живого комарика. Ты ведь любишь сахар?

– Какой он?

– Белый такой...

– Как у нас гальки в реке?

– Ну вот. А возьмешь в рот – сладко. Твою гальку не съешь. Полетим сейчас на крышу?

– Нет, я не умею летать, да и задыхаюсь на воздухе. Вот лучше на воде поплаваем вместе. Я тебе всё покажу...

Воробей Воробеич пробовал заходить в воду, – по колена зайдет, а дальше страшно делается. Так-то и утонуть можно! Напьется Воробей Воробеич светлой речной водицы, а в жаркие дни покупается где-нибудь на мелком месте, почистит перышки и опять к себе на крышу. Вообще жили они дружно и любили поговорить о разных делах.

– Как это тебе не надоест в воде сидеть? – часто удивлялся Воробей Воробеич. – Мокро в воде, – еще простудишься...

Ерш Ершович удивлялся в свою очередь:

– Как тебе, брат, не надоест летать? Вон как жарко бывает на солнышке: как раз задохнешься. А у меня всегда прохладно. Плавай себе, сколько хочешь. Небойсь летом все ко мне в воду лезут купаться... А на крышу кто к тебе пойдет?

– И еще как ходят, брат!.. У меня есть большой приятель – трубочист Яша. Он постоянно в гости ко мне приходит... И веселый такой трубочист, – всё песни поет. Чистит трубы, а сам напевает. Да еще присядет на самый конек отдохнуть, достанет хлебца и закусывает, а я крошки подбираю. Душа в душу живем. Я ведь тоже люблю повеселиться.

У друзей и неприятности были почти одинаковые. Например, зима: как зяб бедный Воробей Воробеич! Ух, какие холодные дни бывали! Кажется, вся душа готова вымерзнуть. Нахохлится Воробей Воробеич, подберет под себя ноги да и сидит. Одно только спасение – забраться куда-нибудь в трубу и немного погреться. Но и тут беда.

Раз Воробей Воробеич чуть-чуть не погиб благодаря своему лучшему другу – трубочисту. Пришел трубочист да как спустит в трубу свою чугунную гирю с помелом, – чуть-чуть голову не проломил Воробью Воробеичу. Выскочил он из трубы весь в саже, хуже трубочиста, и сейчас браниться:

– Ты это что же, Яша, делаешь-то? Ведь этак можно и до смерти убить...

– А я почем же знал, что ты в трубе сидишь!

– А будь вперед осторожнее... Если бы я тебя чугунной гирей по голове стукнул, – разве это хорошо?

Ершу Ершовичу тоже по зимам приходилось несладко. Он забирался куда-нибудь поглубже в омут и там дремал по целым дням. И темно, и холодно, и не хочется шевелиться. Изредка он подплывал к проруби, когда звал Воробей Воробеич. Подлетит к проруби воды напиться и крикнет:

– Эй, Ерш Ершович, жив ли ты?

– Жив... – сонным голосом откликается Ерш Ершович. – Только всё спать хочется. Вообще скверно. У нас все спят.

– И у нас тоже не лучше, брат! Что делать, приходится терпеть... Ух, какой злой ветер бывает!.. Тут, брат, не заснешь... Я всё на одной ножке прыгаю, чтобы согреться. А люди смотрят и говорят: «Посмотрите, какой веселенький воробушек!» Ах, только бы дождаться тепла... Да ты уж опять, брат, спишь?..

А летом опять свои неприятности. Раз ястреб версты две гнался за Воробьем Воробеичем, и тот едва успел спрятаться в речной осоке.

– Ох, едва жив ушел! – жаловался он Ершу Ершовичу, едва переводя дух. – Вот разбойник-то!.. Чуть-чуть не сцапал, а там бы – поминай как звали.

– Это вроде нашей щуки, – утешал Ерш Ершович. – Я тоже недавно чуть-чуть не попал ей в пасть. Как бросится за мной, точно молния! А я выплыл с другими рыбками и думал, что в воде лежит полено, а как это полено бросится за мной... Для чего только эти щуки водятся? Удивляюсь и не могу понять...

– И я тоже... Знаешь, мне кажется, что ястреб когда-нибудь был щукой, а щука была ястребом. Одним словом, разбойники...

II

Да, так жили да поживали Воробей Воробеич и Ерш Ершович, зябли по зимам, радовались летом; а веселый трубочист Яша чистил свои трубы и попевал песенки. У каждого свое дело, свои радости и свои огорчения.

Однажды летом трубочист кончил свою работу и пошел к речке смыть с себя сажу. Идет да посвистывает, а тут слышит – страшный шум. Что такое случилось? А над рекой птицы так и вьются: и утки, и гуси, и ласточки, и бекасы, и вороны, и голуби. Все шумят, орут, хохочут – ничего не разберешь.

– Эй, вы, что случилось? – крикнул трубочист.

– А вот и случилось... – чиликнула бойкая синичка. – Так смешно, так смешно!.. Посмотри, что наш Воробей Воробеич делает... Совсем взбесился.

Синичка засмеялась тоненьким-тоненьким голоском, вильнула хвостиком и взвилась над рекой.

Когда трубочист подошел к реке, Воробей Воробеич так и налетел на него. А сам страшный такой: клюв раскрыт, глаза горят, все перышки стоят дыбом.

– Эй, Воробей Воробеич, ты это что, брат, щумишь тут? – спросил трубочист.

– Нет, я ему покажу!.. – орал Воробей Воробеич, задыхаясь от ярости. – Он еще не знает, каков я... Я ему покажу, проклятому Ершу Ершовичу! Он будет меня поминать, разбойник...

– Не слушай его! – крикнул трубочисту из воды Ерш Ершович. – Все-то он врет...

– Я вру? – орал Воробей Воробеич. – А кто червяка нашел? Я вру!.. Жирный такой червяк! Я его на берегу выкопал... Сколько трудился... Ну, схватил его и тащу домой, в свое гнездо. У меня семейство, – должен я корм носить... Только вспорхнул с червяком над рекой, а проклятый Ерш Ершович, – чтоб его щука проглотила! – как крикнет: «Ястреб!» Я со страху крикнул, – червяк упал в воду, а Ерш Ершович его и проглотил... Это называется врать?! И Ястреба никакого не было.

– Что же, я пошутил, – оправдывался Ерш Ершович. – А червяк действительно был вкусный...

Около Ерша Ершовича собралась всякая рыба: плотва, караси, окуни, малявки – слушают и смеются. Да, ловко пошутил Ерш Ершович над старым приятелем! А еще смешнее, как Воробей Воробеич вступил в драку с ним. Так и налетает, так и налетает, а взять ничего не может.

– Подавись ты моим червяком! – бранился Воробей Воробеич. – Я другого себе выкопаю... А обидно то, что Ерш Ершович обманул меня и надо мной же еще смеется. А я его еще к себе на крышу звал... Хорош приятель, нечего сказать. Вот и трубочист Яша то же скажет... Мы с ним тоже дружно живем и даже вместе закусываем иногда: он ест – я крошки подбираю.

– Постойте, братцы, это самое дело нужно рассудить, – заявил трубочист. – Дайте только мне сначала умыться... Я разберу ваше дело по совести. А ты, Воробей Воробеич, пока немного успокойся...

– Мое дело правое, – что же мне беспокоиться! – орал Воробей Воробеич. – А только я покажу Ершу Ершовичу, как со мной шутки шутить...

Трубочист присел на бережок, положил рядом на камешек узелок со своим обедом, вымыл руки и лицо и проговорил:

– Ну, братцы, теперь будем суд судить... Ты, Ерш Ершович, – рыба, а ты, Воробей Воробеич, – птица. Так я говорю?

– Так! так!.. – закричали все: и птицы и рыбы.

– Будем говорить дальше. Рыба должна жить в воде, а птица – в воздухе. Так я говорю? Ну, вот... А червяк, например, живет в земле. Хорошо. Теперь смотрите...

Трубочист развернул свой узелок, положил на камень кусок ржаного хлеба, из которого состоял весь его обед, и проговорил:

– Вот, смотрите: что это такое? Это – хлеб. Я его заработал, и я его съем; съем и водицей запью. Так? Значит, пообедаю и никого не обижу. Рыба и птица тоже хочет пообедать... У вас, значит, своя пища. Зачем же ссориться? Воробей Воробеич откопал червячка, значит, он его заработал, и, значит, червяк – его...

– Позвольте, дяденька... – послышался в толпе птиц тоненький голосок.

Птицы раздвинулись и пустили вперед Бекасика-песочника, который подошел к самому трубочисту на своих тоненьких ножках.

– Дяденька, это неправда.

– Что неправда?

– Да червячка-то ведь я нашел... Вон спросите уток, – они видели. Я его нашел, а Воробей налетел и украл.

Трубочист смутился. Выходило совсем не то.

– Как же это так?.. – бормотал он, собираясь с мыслями. – Эй, Воробей Воробеич, ты это что же, в самом деле, обманываешь?

– Это не я вру, а Бекас врет. Он сговорился вместе с утками...

– Что-то не тово, брат... гм... да! Конечно, червячок – пустяки; а только вот нехорошо красть. А кто украл, тот должен врать... Так я говорю? Да...

– Верно! Верно!.. – хором крикнули опять все. – А ты все-таки рассуди Ерша Ершовича с Воробьем Воробеичем. Кто у них прав?.. Оба шумели, оба дрались и подняли всех на ноги.

– Кто прав? Ах вы, озорники, Ерш Ершович и Воробей Воробеич!.. Право, озорники. Я обоих вас и накажу для примера... Ну, живо миритесь, сейчас же!

– Верно! – крикнули все хором. – Пусть помирятся...

– А Бекасика-песочника, который трудился, добывая червячка, я накормлю крошками, – решил трубочист. – Все и будут довольны...

– Отлично! – опять крикнули все.

Трубочист уже протянул руку за хлебом, а его и нет. Пока трубочист рассуждал, Воробей Воробеич успел его стащить.

– Ах, разбойник! Ах, плут! – возмутились все рыбы и все птицы.

И все бросились в погоню за вором. Краюшка была тяжела, и Воробей Воробеич не мог далеко улететь с ней. Его догнали как раз над рекой. Бросились на вора большие и малые птицы. Произошла настоящая свалка. Все так и рвут, только крошки летят в реку; а потом и краюшка полетела тоже в реку. Тут уж схватились за нее рыбы. Началась настоящая драка между рыбами и птицами. В крошки растерзали всю краюшку, и все крошки съели. Как есть ничего не осталось от краюшки. Когда краюшка была съедена, все опомнились и всем сделалось совестно. Гнались за вором Воробьем да по пути краденую краюшку и съели.

А веселый трубочист Яша сидит на бережку, смотрит и смеется. Уж очень смешно всё вышло... Все убежали от него, остался один только Бекасик-песочник.

– А ты что же не летишь за всеми? – спрашивает трубочист.

– И я полетел бы, да ростом мал, дяденька. Как раз большие птицы заклюют...

– Ну, вот так-то лучше будет, Бекасик. Оба остались мы с тобой без обеда. Видно, мало еще поработали...

Пришла Аленушка на бережок, стала спрашивать веселого трубочиста Яшу, что случилось, и тоже смеялась.

– Ах, какие они все глупые, и рыбки и птички. А я бы разделила всё – и червячка и краюшку, и никто бы не ссорился. Недавно я разделила четыре яблока... Папа приносит четыре яблока и говорит: «Раздели пополам, – мне и Лизе Я и разделила на три части: одно яблоко дала папе, другое – Лизе, а два взяла себе.

Прикрепленное изображение (вес файла 268.1 Кб)

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

В ночь с 22 на 23 января - по восточному календарю наступил чёрного водяного Дракона.

П. Бормор

Сказка о драконе и котёнке

...Лунной ночью Дракон спланировал на поляну недалеко от стен дворца. По утрам здесь гуляли дети придворной свиты самой королевы. Его пещера снова опустела и он желал «вдохнуть в неё жизнь» каким-нибудь существом. Найдя место, где трава была повыше и погуще, Дракон распластался на земле, подобрал крылья и приготовился ждать.

Природа-мать наградила меня кожей оттенка зелени, - подумал он,- поэтому я вдвойне опасней и коварнее: пока не нападу, никто и не заметит моего присутствия.

И в этот момент кто-то ударил Дракона по морде. Совсем слабо, но весьма решительно. Дракон скосил глаза, пригляделся и увидел котёнка. Котёнок стоял, растопырив тощие лапки, выгнув спину горбом и распушив хвост; от этого он казался вдвое больше, но ничуть не страшнее. И это хорошо, потому что иначе Дракон бы его даже не увидел.

- Ты чего? - удивился Дракон.

- Ничего, - ответил Котенок. - Я охочусь.

- На кого?

- На тебя.

Дракон приподнял бровь, а Котёнок важно объяснил:

- От вон того куста жимолости и до каменной стены - мои охотничьи угодья. Раз ты сюда приземлился - ты моя добыча.

- Да неужели? - усомнился Дракон.

- Точно-точно! - Котёнок прыгнул вперёд и накрыл лапками большой палец Дракона. - Я тебя поймал, теперь ты мой!

- И что ты будешь со мной делать? - Дракон заинтересованно склонил голову набок. - Съешь?

Котенок задумался.

- Нет. Не буду я тебя есть. Ты красивый и я тебя всего сразу съесть не смогу.

- А что хочешь? - спросил польщенный Дракон.

- Играть хочу. В кошки-мышки. Я буду кошкой, а ты - мышкой.

Дракон сел на хвост и озадаченно почесывал лапой за ухом.

- Малыш, ты какой-то ненормальный. Я же Дракон! Ты меня бояться должен!

- Я никому ничего не должен! - гордо вскинул мордочку Котенок. - Мы, кошки, делаем только то, что хотим и гуляем там, где хотим. А сейчас я хочу играть.

- А больше ты ничего не хочешь? - прищурился Дракон.

- Хочу, конечно! - отозвался Котенок. - Я ещё хочу, чтобы мне почесывали брюшко и за ушком, поили теплым молоком и катали на спине.

Дракон покосился в ту сторону, где громоздились в темноте башни королевского замка.

- Ну вот и нашел на свою голову! - подумал он...

- Ладно, - кивнул головой Дракон Котенку, который уже пристроился тереться мордочкой о драконью лапу, и бережно подхватил его когтём под брюшко. - Хочешь жить у меня?

- А ты будешь со мной играть?

- Буду. И молоком поить, и брюшко почесывать.

- Я согласен, - важно кивнул Котенок и вскарабкался Дракону на спину. - Всё-таки хорошо, что я тебя не съел!

Прикрепленное изображение (вес файла 206.7 Кб)

С Новым годом дракона!!!!

Прикрепленное изображение (вес файла 81.8 Кб)

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

25 января - Татьянин день.

Марина Макарова для violet-lady.ru

Сказка про Волшебницу Таню

Жила-была девушка Таня. Жила она там, где живет большинство скромных и добрых девушек: в небольшом городе, в небольшом доме и в небольшой квартире.

Таня, как и все девушки в ее городе, мечтала выйти замуж, родить детей и жить в любви и радости со своим мужем. Она рисовала в воображении, как пройдет ее свадьба, во всех витринах рассматривала свадебные платья. Но вот парень ее, Колька из параллельного класса, замуж ее пока не звал, да и вообще уехал в большой город на заработки. А девушка Таня ждала от него письма и для того, чтобы побыстрей их получать, устроилась работать на почту.

Колька не очень часто писал Тане. Может быть, занят был на работе, может, просто писать письма не умел. Но Таня так любила писать письма, что каждый вечер сочиняла для своего Кольки целые сказки. Она придумывала сказки о своих соседях и тетеньках на работе, об их общих друзьях, о Колькиной работе. Колька хотя не признавался Тане, но с нетерпением ждал ее сказочных писем. Каждое Танино письмо приносило Кольке удачу – он устроился на очень хорошую работу, сам того не ожидая, поступил учиться и уже даже начал откладывать деньги на квартиру.

А наша Таня тем временем делала карьеру на почте. Сначала она просто разносила газеты и письма, но вскоре ее почтовое начальство заметило, что у Тани есть удивительный талант находить самые потерявшиеся посылки и письма и ее назначили начальницей отдела доставки.

Сотрудницы на почте были сначала страшно недовольны Таниным назначением – ведь они уже проработали много лет и давно заслужили эту должность и возможность сидеть в тепле, вместо того, чтобы таскать тяжелые сумки с почтой по городу.

А вот жители их города были несказанно рады такому обороту дел. Теперь все письма и посылки приходили в срок.

И почтовое начальство тоже было очень довольно: в книге жалоб и предложений теперь красовались одни благодарности за хорошую и четкую работу почты.

Со временем и недовольные сотрудницы поменяли свое мнение. Их почту стали награждать за хорошую работу денежными премиями и даже ценными подарками.

Сама девушка Таня была счастлива на новой должности. Она радовалась тому, что жители ее города получали все весточки вовремя. Но Таня узнала, что в их городе есть очень несчастные люди, которым никто и никогда не пишет писем…

Таня очень переживала по этому поводу и решила воспользоваться своим служебным положением, чтобы хоть немного порадовать этих людей. Она стала сама сочинять для них письма и поздравительные открытки, ставила на конвертах самые настоящие почтовые штемпели. А в качестве адреса отправителя писала: «Резиденция Волшебницы». Она и не предполагала, что на такие письма с таким волшебным адресом будет кто-то отвечать. Каково же было ее удивление, когда на почте стали появляться письма, адресованные в «Резиденцию Волшебницы»!

Люди в своих письмах не только благодарили за добрые слова, но и просили выполнить свои сокровенные желания. Ведь они писали Волшебнице все-таки!

Что ей оставалось делать? Ну, конечно, Таня стала отвечать на эти письма, сочиняя свои любимые сказки про самых обычных людей.

Если ее просили самым волшебным образом повлиять на буйных соседей, то Таня сочиняла сказку о том, что у этих соседей вдруг обнаружились родственники за границей, которые просто жить без них не могут и зовут к себе. Соседи срочно продают свою квартиру милейшим интеллигентнейшим людям и уезжают…

Для старушек она сочиняла сказки о том, как к ним каждые выходные приезжают их дети-внуки, привозят кучу подарков, и как они весело вечерами пьют чай и слушают рассказы друг друга…

Женщинам писала сказки о том, как их мужья перестали пить и с увлечением занялись кто ремонтом в квартире, а кто – разведением огурцов на дачном участке…

Когда Таня сочиняла эти письма-сказки-пожелания счастливой жизни, то она описывала каждую ситуацию до мельчайших подробностей. Когда люди читали ее волшебные письма, они чувствовали запах краски в квартире во время ремонта, слышали шум собиравшихся уехать соседей, видели выражение радостных глаз своих детей и внуков.

Таня писала, писала… Она просто хотела подарить людям надежду и, как маленькая девочка, сама всей душой верила в свои сказки.

И тут произошло чудо!

Таня вдруг получает такое письмо:

«Спасибо Вам, дорогая Волшебница!

Когда мы получили Ваше письмо о том, что наши соседи скоро уедут, то мы даже как-то расстроились и совсем не поверили. Только наша маленькая дочка сразу поверила в эту сказку и все время только и говорила: «Вот, когда уедут наши соседи…»

И они действительно уехали! Вчера в их квартиру вселилась семья директора школы и мы с ними уже подружились!»

Потом Таня получила в подарок банку вкуснейших огурцов с восторженным описанием того, как муж одной женщины их сам вырастил и законсервировал. Бабушки стали присылать фотокарточки и рисунки своих внуков…

По городу поползли слухи о необыкновенных волшебных самоисполняющихся сказках и о Волшебнице, которая живет в какой-то неизвестной «Резиденции». Слухи дошли и до большого города, в котором был на заработках Танин Колька. Колька сразу понял, кто пишет эти письма, ведь он получал такие волшебные сказки уже второй год.

Колька быстренько взял отпуск на работе и примчался в родной город, чтобы сделать Тане предложение. Пока они готовились к свадьбе, тетеньки на почте все-таки вычислили, кто же эта Волшебница, и где ее «Резиденция»!

Поздравления и подарки на свадьбу Тане прислали почти все жители города. Почтовое начальство выделило большой грузовик, чтобы привести их Тане домой!

Вскоре после свадьбы Таня с Колькой уехали в большой город, жители маленького города погоревали немного без Таниных волшебных писем, да и сами принялись сочинять друг для друга самоисполняющиеся сказки.

Прикрепленное изображение (вес файла 77.2 Кб)

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

28 января - Кудесы - день угощения домового

С.Н.Скакун

Месть домового.

Сказка для детей и взрослых

В некотором царстве, в некотором государстве жили-были старик со старухой.

Однажды пошел старик в лес за грибами, слышит – ребенок плачет. Пошел он на плач. Видит – сидит волчица, а около нее годовалый мальчик. Волчица принесла мальчику кролика и ждала, когда он его съест, но мальчик продолжал громко плакать.

Старик быстро разжег костер, выхватил из него горящую головешку и бесстрашно двинулся на волчицу, та не успела схватить мальчика, и одна убежала в чащу леса. А старик, взяв на руки малыша, понес его домой.

Старуха очень обрадовалась найденышу. Назвали Иваном, а через некоторое время старик со старухой переселились в другую деревню, чтобы скрыть от всех, что Иван – приемный сын.

Иванушка всегда носил медальон на золотой цепочке, его он никогда не снимал. Старик и старуха считали, что может он и спасает Ивана от всех бед: от волчицы, от болезни, от несчастных случаев.

Прошли незаметно детские годы, и стал он молодцем хоть куда: статный, красивый, работящий, добрый и умный. Одно лишь плохо – очень бедным он был, почти нищим. С утра до позднего вечера работал, а семья еле концы с концами сводила. Так дальше не могло больше продолжаться, и решил Иван идти во дворец к царю наниматься на любую работу, лишь бы как-то вылезти из ужасающей нищеты.

Но не только семья Ивана была в такой нужде. Дело в том, что царство пришло в упадок и царю самому с трудом приходилось расплачиваться со слугами. Вся его надежда была на то, чтобы выгодно выдать замуж красавицу дочь.

Многие слуги разбежались из царства, поэтому Иван легко устроился дровосеком при дворе. Обещали расплачиваться с ним одеждой, едой и небольшой суммой денег.

Иван и этому был рад до смерти, ведь у родителей жил почти впроголодь, ходил босой – и ни гроша за душой.

Стал жить и работать Иван при дворце. Смотрит, а там бал за балом, женихи со всего света приезжают, но долго не задерживаются, видя, что невеста из бедного теста. Им же подавай несметные богатства да сокровища, а то, что сама царевна была дороже всех сокровищ и богатств на земле, они замечали в последнюю очередь.

Царевна очень переживала, ей стыдно было, что у нее только три бальных платья, а приданого – несколько золотых украшений. Царь и царица успокаивали дочь, как могли, но она с трепетом ждала свою судьбу и часто плакала. Чтобы никто не видел ее слез, пряталась в отдаленной беседке, переодевшись в служанку. В этой беседке любил отдыхать и Иван. Однажды он встретился с царевной, которая была в слезах и очень расстроена. Ведь только что, уехал красавец-принц и прямо в лицо сказал:

– Если бы вы были также богаты, как прекрасны, я немедленно женился бы на вас.

Иван хотел ее утешить, успокоить, но она убежала и больше никогда в этой беседке не появлялась. Время летело незаметно, слава о бедной красавице-царевне облетела весь свет. И вот однажды во дворец явился король Карл. Его королевство было самым могущественным. О старике – короле ходили слухи, что он был самым злым и коварным королем на свете. У него умерла жена, и он решил жениться во второй раз.

Увидев прелестную царевну Анну, он сразу же назначил день и час свадьбы. Царь и царица охотно дали согласие на этот брак. Царевна, узнав об этом, хотела бежать из дворца, царь и царица долго успокаивали дочь. Наконец убедили в том, что главное – это богатая жизнь, возможность выезда в свет, где она будет блистать красотой, молодостью, блеском одежд, ведь ее будущий муж – самый богатый король на земле.

Наконец, согласилась царевна с родителями и стала готовиться к свадьбе. Свадьбу наметили через неделю, а спустя три дня она должна была обручиться с королем Карлом.

Он прислал сундук золота и украшений для будущей невесты. Лучшие наряды стали привозить Анне со всех концов света. На праздник обручения царевны с королем Карлом было приглашено много гостей.

За всей этой свадебной суетой с большой тоской в сердце наблюдал Иванушка. Очень полюбилась ему царевна, но ничего не мог он сделать для своего счастья. Лишний раз увидеть ее не удавалось, ведь работать приходилось от зари до зари без отдыха и передышки.

В то время как Иван работал, не покладая рук, царевна Анна готовилась к помолвке. Царь и царица замучили слуг поручениями, приказаниями и нагоняями.

И надо же такому случиться: под ноги царю попал старый кот Ксаныч, Царь чуть не упал из-за него, поэтому очень рассердился и здорово побил кота. А бедный кот с перебитой лапкой, поломанным хвостом еле дополз до своего угла.

Все это происходило на глазах Иванушки, он тут же взял Ксаныча на руки и отнес к себе в каморку. Там напоил, накормил, перевязал и велел коту сидеть смирно, ждать его прихода.

Прошло два дня. Через день должно было состояться обручение. Все с восторгом ждали этого дня, только Иван и царевна не радовались этому событию.

Тем временем кот Ксаныч поправился, На третий день утром он, мурлыкая, подошел к Ивану, встряхнулся и превратился в маленького старичка с огненными глазами, с длинной седой бородой, в золотом колпачке, красном кафтане с золотыми пряжками, голубых штанах и золотых башмаках. Иван от удивления так и сел.

– Не удивляйся, Иванушка, что я предстал пред тобой в настоящем виде, – сказал маленький старичок, – я – королевский домовой. Еще никто, так грубо не обращался со мною, как царь, и никто так по-доброму, по-хорошему и очень сердечно не относился ко мне, как ты, поэтому я решил вознаградить тебя за доброе сердце. С сегодняшнего дня ты будешь обладать золотым взглядом и ослепительной, очаровательной внешностью. Стоит тебе глянуть на землю, и увидишь, где и на какой глубине спрятаны в ее недрах золото, серебро, драгоценные камни. Вот тебе очки. В них будешь самим собой. Но стоит их снять, как начнется волшебство: царские одежды и украшения будут сменяться на тебе через каждый час, ведь ты станешь царем всех земных сокровищ. Если попадешь в беду, позови меня так: – Ксан Ксаныч, выручи меня, как я тебя! Я сразу же появлюсь и из любой беды выручу.

Сказав это, старичок превратился в кота и исчез, остались только неприметные очки в простой оправе.

Посмотрел на себя Иван и ахнул: одежда на нем золотом горит, от него самого такое сияние идет, что пожарные с водой побежали к его каморке, чтобы потушить, почудившийся им пожар. Иван быстро надел очки, тут же золотой взгляд у него угас, одежды царские исчезли, и стал он обычным, как всегда.

В это время в покоях царевны была последняя примерка наряда, все вокруг неё с ног сбились. Кто складки поправлял, кто бантики, а кто просто любовался ею. Так царевна в этом наряде была стройна и прекрасна. Вдруг у неё сквозь юбки пробился кошачий хвост. На лице выросли кошачьи усы, а вместо рук и ног стали кошачьи лапы.

Все дико закричали, а царевна от ужаса упала в обморок. Мимо проходил Иван, когда он увидел царевну в кошачьем облике, то понял, что это королевский домовой наказал царскую семью за то, что был побит царем.

Царевну еле привели в чувство, но, как не пытались скрыть хвост, он все равно пробивался сквозь одежду, а лапы невозможно было прикрыть никакими перчатками, они сразу же трещали по швам. Усы пытались срезать, сбрить, но все напрасно. Они росли еще больше и пышнее, и царевна делалась все уродливее. Об обручении не могло быть теперь и речи.

На следующий день приехал король Карл, Ему сказали, что царевна заболела. Он пожелал взглянуть на больную, ему не позволили, тогда король насильно вошел в покои царевны. И что же он видит: сидит хвостатая царевна с усами, да еще с кошачьими лапами!

Король громко расхохотался, но, когда до него дошло, что ему хотели подсунуть ее в жены, рассвирепел. Громко хлопнув дверью, вышел. А царю сказал:

– Ни один принц, царевич и король не переступит порог вашего дворца. Ваша дочь-кошка навсегда останется старой девой-оборотнем. Сказав это, он вышел, сел в карету и уехал навсегда. Царевна радовалась, что помолвка расстроилась, но от своего кошачьего вида была в ужасе.

Царь стал приглашать лучших лекарей и волшебников мира, чтобы вылечить дочь, но никто не мог помочь царевне.

Иван ходил в очках, боясь их снимать. От своего ослепительного вида, он сам готов был потерять рассудок. Юноша очень радовался, что король Карл остался с носом, однако, его огорчала царевна. Дровосек близко принял к сердцу ее горе и думал: “Ну, как же помочь Анне?”.

Решил он вызвать домового и попросить отменить свое наказание.

– Ксан Ксаныч, выручи меня, как я тебя! – только это произнес Иван, как появился кот, затем, встряхнувшись, превратился в старичка. Стал просить Иван помочь царевне стать прежней, но домовой и слышать об этом не хотел.

– Пусть скажут спасибо, что я их не умертвил, не сжег, не растоптал, а только кошачьим обликом царевну наградил. Однако, ты мне, Иван, очень полюбился и, если ответишь на мои два вопроса правильно, то, так и быть, я помогу твоей царевне Анне.

– Какая боль самая сильная? Это первый вопрос. Кто за одну свою жизнь умирает много раз? Это второй вопрос. Не торопись с ответом. Ровно через месяц мне ответишь, а сейчас прощай, до встречи.

С этими словами домовой исчез, а Иван стал думать над ответами. Лучше всего ему думалось на природе: в поле, в лесу. Поэтому он попросил царя, чтобы тот отпустил его на три дня домой проведать родителей, да заодно подарки им отнести. Хотелось отдохнуть от беспросветной работы.

Царь отпустил его, но спросил:

– Почему ты последнее время в очках ходишь?

– О, царь, у меня зрение испортилось, а когда дрова рублю, щепки и опилки летят, в глаза попадают, вот поэтому я стал очки носить.

Выслушал царь и отпустил Ивана на три дня к родителям. Путь Иванушки лежал через поля и леса. Когда не было жилья и людей поблизости, Иван снимал очки и шел в таком ярком, пышном наряде, что даже птицы и звери замирали от восторга.

Однажды Иван золотым взором посмотрел под землю и увидел, что под землей на небольшой глубине лежат огромные сокровища, тогда он взял и приметил это место.

У деревни он опять надел очки. Через некоторое время Иван увидел своих старых родителей, те со слезами на глазах обняли сына. В хате не знали, в какой угол посадить, чтобы угодить ему.

Иванушка принес много гостинцев, часть раздал соседям и родственникам. Приезд Иванушки стал настоящим праздником в деревне.

Ночью, когда Иван спал, с него упали очки, в комнате все засияло, родители испугались, подбежали к сыну, думая, что это пожар. А когда увидели его писаным красавцем, упали перед ним на колени.

Иван проснулся, понял - в чем дело. Делать нечего. Рассказал он про избитого домового, как он его вылечил, а тот отблагодарил.

На следующий день Иван прошелся по деревне без очков, смотря золотым взглядом под землю. Там, где он видел много драгоценных камней, приказывал людям рыть землю. Через некоторое время вся деревня ликовала, – столько драгоценных камней они выкопали, что целое царство можно было купить.

Между тем, Иван продолжал думать над ответами. Три дня прошли быстро и незаметно, пора было возвращаться во дворец к царю. Единственное, что тянуло его туда, так это желание помочь любимой царевне. Надев очки, он попрощался со всеми и быстро направился во дворец.

А там по-прежнему все были в грусти и печали. Царевна все еще была с кошачьими усами, лапами и хвостом.

Придя во дворец, Иван вошел к царю и спросил:

– Какая мне будет награда, если я верну царевне прежний облик?

– Я сделаю тебя генералом, – ответил царь.

– Нет, не хочу быть генералом, а желаю взять в жены вашу дочь.

Тогда царь ответил:

– Что ж бери, но в таком виде, какая она сейчас есть. Без ее кошачьего облика на ней жениться – не велика заслуга.

Вызвал царь царевну, сообщил ей о просьбе Ивана и своем решении. Горько заплакала Аннушка и решила с горя утопиться. Не хотела она быть женой нищего дровосека, но вовремя ее за руку схватил Иванушка. Вокруг никого не было, и Иван снял очки. Аннушка потеряла дар речи. Не влюбиться в него было невозможно. Лицо, руки, одежда – все в нем было божественно прекрасно. От его улыбки начинали щебетать птицы и еще ярче светить солнце, от его смеха качали головками цветы, а зверушки весело плясали.

Поняла царевна, что только этот сказочный принц станет властелином ее души и сердца. Иван, взяв ее за руку, подвел к ручью, умыл, а затем сказал:

– Неужели я не достоин даже вашего взгляда?

В ответ царевна заплакала, но на этот раз от большого счастья и вспыхнувшей любви к Иванушке.

Опять он подвел ее к ручью, умыл и попросил больше не плакать по пустякам.

Они оба рассмеялись, и счастливые пошли во дворец. По дороге Иван объяснил, что ему нужно опять надеть очки. Еще рано было показываться в таком виде.

Царь и царица с ног сбились в поисках дочери, но, увидев дочь и дровосека вместе, успокоились. Иван не обращал внимания на усы царевны, кошачьи лапы и хвост, он очень любил ее, а любовь слепа.

Через неделю сыграли свадьбу. На свадьбе были родители и родственники Ивана, но не было гостей из соседних царств и государств. Карл сдержал свое слово – из приглашенных заморских гостей никто не приехал на свадьбу царевны Анны.

В самый разгар свадьбы Иван снял очки, и тут все увидели, за какого красавца выходит замуж царевна с кошачьим обликом. На свадьбе Иван сказал, что является царем несметных богатств, и отныне их царство будет самым богатым на земле.

Царь и царица от радости чуть были живы, не могли налюбоваться зятем.

После свадьбы Иван прошелся по царству и там, где видел золото и драгоценные камни под землей, просил копать. Вскоре царская сокровищница стала ломиться от золота и серебра.

А к этому времени месяц подходил к концу, и пора было Ивану встретиться с домовым. Решалась судьба царевны. Она очень переживала, но муж успокаивал ее, говоря, что он уже приготовил ответы для домового.

Наступил день встречи. Домовой сам появился, не ожидая пока его вызовет Иван. Поздоровался с Ксан Ксанычем Иван, тот поздравил его с законным браком, хорошим выбором жены. Затем Иван ответил на его первый вопрос.

– Самая сильная боль – это душевная боль.

А на второй вопрос дал следующий ответ:

– За одну свою жизнь умирает много раз только подлый трус.

– Ты правильно ответил на мои вопросы, поэтому твоя жена станет еще прекрасней, чем была, – сказал домовой. – Будьте счастливы! Ваше царство пусть никогда не знает горестей и невзгод. После этих слов Ксан Ксаныч поклонился и исчез. Смотрит Иван, а навстречу ему идет жена, вся цветет от счастья. Пропали у нее усы, хвост и кошачьи лапы. Царь и царица в ноги упали к Ивану, просят его немедленно стать царем всего царства. Все люди на коленях стали его тоже просить об этом. Нечего делать Ивану, согласился он быть царем.

С тех пор в его царстве людей становилось все больше и больше. Жить все начали с каждым днем богаче. Очень много подданных ушло из королевства Карла и поселилось в царстве Ивана.

Карл очень возмутился, видя, что в его стране население уменьшается. Еще больше он рассвирепел, когда узнал о бывшей невесте Аннушке, что она стала еще краше и вышла замуж за нищего дровосека.

– Променяла меня на нищего. А этот кошачий ее облик – просто глупая шутка надо мной. Они меня сделали посмешищем всего света. Я должен отомстить, – возмущался Карл в присутствии своего советника и военного министра. – Немедленно готовьте войска к войне, – приказал генералу.

Ночью, когда все безмятежно спали во дворце Ивана, король Карл бесшумно перешел границу, и напал на царство. Вся царская семья была взята в плен. Каждого Карл посадил в отдельную темницу.

Через три дня велел казнить Ивана, царя и царицу, а Аннушку велел готовить к венцу. В день казни король Карл решил хотя бы раз взглянуть на Ивана, Что же это за нищий дровосек, которого предпочла в мужья царевна Анна?

Приказал король ввести Ивана. Ввели. Руки у Ивана были связаны, а одежда на нем сменялась через каждый час. Иван был до того красив, что Карла это безумно взбесило. Он приказал вызвать палача и немедленно лишить этого красавца головы.

Пришел палач. Вдруг в помещении раздался странный звук, все оглянулись и увидели в углу маленького старичка. Это появился домовой Ксан Ксаныч. Он подошел к королю Карлу и сказал:

– Прежде чем голову Ивану рубить, ты с него медальон сними, да посмотри внимательно.

Сказав это, домовой тут же пропал. Карл сорвал медальон с шеи Ивана, открыл его и вдруг увидел в нем маленький портрет себя и жены. Жестокий король обомлел от ужаса. Перед ним был его родной сын, которому он чуть не отрубил голову. Когда-то, много лет назад его выкрала волчица. Детей больше не было у короля, а королева серьезно заболела от потери сына, а затем умерла.

Карл приказал немедленно освободить Ивана и всю его семью. Принес всем свои извинения, затем спросил Ивана:

– Как попал к тебе этот медальон?

– Я всегда носил его, сколько себя помню, но все знают об этом только мои родители, старики. Я даже не догадывался о том, что эта вещь открывается и хранит портрет.

Король приказал отыскать старика со старухою в завоеванном царстве и немедленно привести к нему.

Те в ноги упали и признались, что Иван – приемный сын, отобранный стариком у волчицы.

У короля Карла больше никаких сомнений не оставалось, что перед ним родной сын. Он со слезами на глазах обнял Ивана и в знак примирения снял с себя корону и надел ее на него.

Иванушка был ошеломлен свалившейся на него неожиданностью: Король Карл – его родной отец. Еще утром жизнь Ивана висела на волоске. Посоветовавшись с королем Карлом и своим тестем, он решил объединить королевство и царство в одно государство, и затем править в нем. Весь народ неделю праздновал это событие.

Долго все пересказывали друг другу встречу отца и сына в присутствии палача.

Прошло много лет. У Ивана и Аннушки появилось пятеро детей: четыре сына и одна дочь. Часто у них гостили родители: старик со старухой и царь с царицей.

Король Карл так боялся опять потерять сына или внуков, что Ивана и его жену Анну надолго не отпускал из королевства. Жили все очень дружно.

Однажды во дворце Ивана появился важный кот Ксаныч. Ему отвели отдельную комнату. Выделили слуг, стал он жить, как король.

Иван всех предупредил, что это его лучший друг, и никто не должен обижать его ни взглядом, ни словом.

Иногда, когда все во дворце засыпали, Иванушка шел к Ксанычу, а тот превращался в старичка, давал Ивану нужные советы, способствующие еще большему расцвету государства.

Так месть домового привела всех к большому семейному счастью.

Прикрепленное изображение (вес файла 229.5 Кб)

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

30 января - День Мороза и Снегурки

Сказка о забытом Новом Годе

Приближался Новый Год. Белым-бело в маленьком городке. Не скупился декабрь на подарки - самые лучшие, самые изысканные снежинки кружили в воздухе. Огромные сугробы украшали улицы. Постаралась Метелица, завьюжила. Зайчики попрятались в норках. А те, что не попрятались, всё равно были незаметны на снегу. И следы заметало очень быстро.... Всего две недели оставалось до праздника. Взрослые покупали гостинцы, шампанское, конфеты, шоколадных зверей и сладкие леденцы. Детвора тоже готовилась: разучивала стихи, песни, лепила снеговиков...Только совсем юная злая волшебница Алевтина пребывала в скверном расположении духа. Жила она в небольшой избушке на окраине города, почти у самого леса. Родителей никогда не знала, выросла с бабушкой. Но два года назад осталась совсем одна - умерла бабушка. Дождливой осенней порой исполнилось Алевтине шестнадцать лет. И теперь сидела она в стареньком кресле-качалке, морщила веснущатый нос, хмурила брови, поглядывая в окошко на улицу, и вела неспешную беседу с ручной сорокой Веркой. Существом суетливым, завистливым и вредным. Сорока восседала на книжном шкафу, глотала многонедельную пыль, периодически чихала, хлопала крыльями, поднимая всё более древние пласты пыли.

- А что, Верка, правда ли, что все вокруг радуются, ждут праздников? - поинтересовалась Аля.

- Карр! Прав-да! - подтвердила сорока и огорчённо кивнула головой.

- И что же, даже не ссорятся?

- Нет!

- И подарки готовят?

- Го-то-вят-го-то-вят! - подтвердила Верка.

Тут Аля (следует отметить, что волшебнице куда больше нравилось, когда её называли болотным именем Тина) сердито топнула ногой и с возгласом: "Никуда это не годится!" - вскочила с кресла. Она измеряла комнату огромными шагами, рыжие косы покачивались, и напоминали змей, а руки упрямо упёрлись в бока. Аля недовольно ворчала:

- Значит, все радуются, подарки готовят! Да что же хорошего в этом Новом Годе они находят? По мне - так определённо - ничего! Людям праздник - мне огорчение, это раз.

- Это раз! - повторила Верка.

- Новый год начнётся, а там - весна не за горами, а весной все влюбляться друг в друга начнут. Опять - безобразие, когда кругом одна любовь. И это два!

- Это два! - подтвердила Верка.

- А потом и мне день рождения. На целый год старше буду. А ведь всем известно, шестнадцать лет - самый лучший возраст для девушки, - эта мысль огорчила больше всего. Аля даже закусила губу от досады, - И что впереди? Старость! Это три, - подвела итог Аля.

- Это три! - согласилась сорока.

- Да что ты всё "два", да "три"! Сама ничего сказать не можешь?

- На-до что-то де-лать! Кар!

- И правда... Надо что-то делать....-Аля на минуту задумалась, - Что делать, что делать! Новый Год надо отменить - и все дела! Волшебница я, или нет?

- Вол-шеб-ни-ца, вол-шеб-ни-ца!

- То-то же!

И Аля закружилась по комнате. Задела жёлтую лампу с абажуром, лампа качалась, а по стенам заплясали тени. Это развеселило Алю. Споткнулась об стул и остановилась около книжного шкафа. Шкаф, как и всё в комнате, выглядел обветшавшим. Лак потрескался от времени, а коричневая краска местами почернела. Проведя пальцем по ряду книг, рука девушки задержалась на одной - толстой тёмно-вишнёвого цвета, в кожаном переплёте. И уже через секунду волшебница сидела на прежнем месте в кресле-качалке с томиком в руках и задумчиво читала: "Как уменьшить надои коров. Не то... Приворожить мужчину. Не то... Сглазить соседа. Не то... Наслать морок. Не то... Устроить неприятности. Опять не то.... О! Как остановить время. Вот это - то, что надо!"

Аля несколько раз прочитала рекомендации и приступила к делу, негромко бормотала при этом: "Взять три сушёных лягушки. Хорошо, что запас есть, чтобы я без запаса делала..." Она покопалась в шкафу, среди кульков и свёртков и нашла сушёных лягушек. Сама же и сушила их прошлым летом! Посчитала оставшихся. Всего две. Подумала, что без лета, и лягушек больше не насушит. Не беда. В соседний город ездить будет травки-муравки собирать, головастиков-жучков ловить. Затем следовало добавить пять капель воды, которой вымыт пол. Пришлось мыть полы. Не хотелось, конечно. Но волшебство - дело серьёзное, не схалтуришь! Затем добавила красного, чёрного и белого перца, как рука возьмёт. Рука взяла щедро. А после следовало всё перемешать и, прожевав щепотку снадобья, произнести заклинание. Аля тщательно размешала содержимое миски, минуту перевела дух "зря всё-таки перца не жалела!" и, глубоко выдохнув, попробовала снадобье. Дыхание спёрло, в горле возник ком, нос покраснел, а веснушки побледнели, из глаз брызнули слёзы и крупными каплями застыли на щеках. Девушка громко чихнула, и слезинки соскочили на пол. Но всё-таки Аля была очень мужественной волшебницей, потому, что несмотря не все эти неприятности быстро произнесла заклинание:

"Абра, абра, раз, два, три!

Город во времени замри!"

Незримо опустилось волшебство. Чуть приутихла метель, и снежинки стали кружиться медленнее, луна казалась более рыжей, а звёзды засияли ярче. И люди забыли про Новый год. Будто и не было такого праздника в помине.

"Чудненько как! - подумала Аля, - Дело осталось за малым. Написать письмо Деду Морозу, чтобы не беспокоился, и дело с концом! Санта Клаусу писать не буду. Вряд ли он своих северных оленей в Россию погонит. У него и так в Европе дел по горло. А вот на Деда Мороза придётся потратить марочку!" Аля взяла ручку, листок, и немного поразмышляв, написала:

"Дорогой Дед Мороз. К сожалению, все дети в нашем городе ужасно непослушные, хулиганят и хулиганят! Поэтому вы к нам, пожалуйста, не приезжайте пока. Нищасные взрослые".

Очень довольная собой, Алевтина накинула шубу, и, воткнув длинные худые ноги в валенки, вприпрыжку помчалась отправлять письмо. А вернувшись, совершенно счастливая легла спать. И сны ей снились самые увлекательные.

Но не все люди в городе забыли про праздник. Одну маленькую девочку Риточку волшебство не коснулось. Дело в том, что в то время, когда Алевтина произносила заклинание, две подружки-первоклассницы Рита и Юля весело щекотали друг дружку. И Рита громко-громко смеялась. А любое самое сильное волшебство разрушается под действием смеха.

Все люди в городе забыли про праздник. Но Рита не забыла. Она удивлялась, почему мама и папа и не думают покупать ёлку. А когда спросила об этом, услышала: "Что ты, доченька, какая ёлка? До праздника ещё далеко". Она спросила Юлю, но девочка ей ответила: "Не знаю, но кажется, Новый Год ещё очень нескоро". Спросила учительницу Марину Владимировну, но и учительница сказала, что до праздника далеко. Тогда Рита спросила: "А когда?" Марина Владимировна надолго задумалась и честно ответила: "Не знаю".

Прошла неделя, другая, третья... И ещё целый месяц... Никто не вспоминал о Новом Годе. И тогда Рита решила, что так больше продолжаться не может. И если никому нет дела до ёлки, гостинцев, хлопушек и бенгальских огней, то хотя бы одному человеку на свете до всех этих замечательных вещей должно быть дело! Надо только его найти!

Однажды Рита взяла листок белой бумаги в линейку, карандаш и крупными печатными буквами написала:

"Дорогие мама и папа. Пожалуйста, не беспокойтесь. Я поехала в гости к Деду Морозу и скоро вернусь. Ваша дочка Рита".

Затем девочка надела беленькую шубку, красную вязаную шапочку, тёплые мохеровые варежки и сапожки, повязала мягкий красный шарф и пошла на вокзал. Снежинки кружились так же, как и день, и неделю, и месяц назад. Она никогда раньше не была на вокзале, и ей было очень страшно. Сердце ёкало и замирало, а иногда совсем уходило в пятки. Рита думала, что поезда голубые, но они оказались зелёными. Рита подошла к тёте в строгой синей форме, той, что стояла возле одного из вагонов и спросила:

- Тётя, скажите, а ваш поезд едет в город, где живёт Дед Мороз?

- Да, девочка мы проезжаем, через Великий Устюг.

- Скажите, а Новый Год уже был?

- Конечно был, уж месяц назад.

- Вот видите, а у нас его совсем не было. Все-все про него забыли, - и голубые глаза Риточки наполнились слезами.

- То есть как это - не было? Не может такого быть, - удивилась проводница.

- Не было ни Нового Года, ни ёлки, ни Деда Мороза, ни подарков. Тётенька, возьмите меня, пожалуйста, в гости к Деду Морозу. Мне обязательно нужно ему обо всём рассказать!

- Да, что же это делается, - возмутилась проводница, - это как же это - без Нового Года?!

Проводница Любовь Ивановна была доброй женщиной. Она сама удивлялась тому, что в этом городе совсем незаметно прошли праздники. А она проезжала мимо часто, каждые трое суток. Подумала немного, и взяла девочку в своё купе.

Всю дорогу Любовь Ивановна поила Риту горячим сладким чаем, угощала печеньем. Стаканы в красивых железных подстаканниках весело звенели, и Рите от этого тоже становилось весело. Вечером проводница уложила её спать, а рано утром разбудила: "Вставай, девочка! Великий Устюг! Прибываем!"

Риточка быстро оделась и распрощалась с доброй проводницей:

- До свидания, тётя Люба!

- До свидания, Рита. Здесь до Деда Мороза не далеко. Тебе все покажут!

И правда, Рита быстро нашла дом Деда Мороза. Ей подсказали дорогу и женщина в чёрном пальто, и высокий мужчина, а весёлый мальчишка Васька проводил до самой двери. Она думала, что Дед Мороз живёт в огромном дворце, если не в ледяном, то уж хотя бы золотом. А оказалось, его дом - большая деревянная изба. Робко прошла она через сени и очутилась в просторной светлой комнате. Сам Дед Мороз уже давно вернулся из своего зимнего путешествия, раздал подарки, а новых писем от ребят ещё не поступало - не сезон. Он находился, можно сказать, в отпуске. Поэтому, когда увидел маленькую девочку, очень ей обрадовался.

- Здравствуй, девочка. Как ты здесь оказалась?

Тут Риточка бросилась к этому большому старику в красном кафтане и заплакала:

- Ах, дедушка. У всех, всех был Новый Год. А в нашем городе не был. И ты к нам так и не пришёл. А я тебя очень ждала. А взрослые и дети про праздник совсем забыли.

- Как это не был! Я у всех был, - возмутился старик, - постой, постой! Было у меня одно письмо.

Дед Мороз покопался в одном из ящиков своего огромного стола и достал письмо Алевтины.

- Вот, просят не приезжать ваши взрослые. Говорят, хулиганите вы, не слушаетесь.

- Да, что ты, дедушка, вовсе мы не хулиганим!

- Я и сам уж вижу, что девочка ты хорошая, - вздохнул Дед Мороз, - что же это такое? Тут разобраться б надобно!

Он достал своё волшебное зеркало. А к нему он прибегал только в самых редких случаях, и сказал:

"Раз, два, три!

Правду, мне покажи!"

И тут же в зеркале появилось веснушчатое лицо Алевтины. Понял всё Дед Мороз. Увидел он зачарованных жителей города и опечалился:

- Ай-яй-яй! Какое несчастье! Какое безобразие! Да что же мы ждём! Скорей, поехали, исправлять случившееся!

Мигом он запряг в сани тройку вороных коней, положил рядом мешок с подарками и посадил Риточку к себе на колени. Со всей прыти понесли кони!

В городе было всё по-прежнему. Одной рукой махнул Дед Мороз, и чары Алевтины рассеялись. Вмиг сошла оторопь с города. И все вспомнили, что вот-вот должен наступить праздник!

Мама и папа очень обрадовались возвращению Риточки. Они плакали и смеялись от счастья. А потом угощали Деда мороза сладкими ватрушками. И Дед Мороз говорил: "Спасибо Риточке!". А после все отмечали Новый Год. И была ёлка, и гирлянды, и бенгальские огни, и салют. И, конечно, подарки...

И только одному человеку во всём городе не было весело. Не было ни подарков, ни поздравлений у Алевтины. Сидела она в старом кресле-качалке и грустила. Вдруг в дверь кто-то постучал.

- Войдите, не заперто! - ответила Аля.

На пороге появился Дед Мороз.

- Ой, это вы? - сказала Аля и покраснела. Ей было ужасно стыдно за всё, что она натворила.

- Я... я... А ты как думала? Напроказничала, таких бед наворотила, а я мимо пройду?

Сердце сжалось в комок. И действительно, что же это она наделала? Как могла? Стыдно то как!

- Простите меня, дедушка, пожалуйста, - тихо произнесла Алевтина.

- Поняла, значит?

- Поняла.

- А звать тебя как?

- Тина.

- Эк, имечко не человеческое...Это Алевтина, что ли?

- Да.

- Я вижу, ты тут совсем одна живёшь, вот тебя на глупости и тянет.

- Как же одна? С сорокой! - Аля махнула рукой в сторону притихшей в уголке Верки.

- Ну да, с сорокой....- Дед Мороз задумался, - А что, Алевтина, пойдёшь ко мне во внучки детей с праздниками поздравлять?

- Так у меня ж хозяйство, сорока, - Аля опять махнула рукой на Верку.

- А что - сорока? Возьмём и сороку! Будет письма помогать разбирать! Только у меня работа ответственная! Шалить - ни-ни! - погрозил Дед Мороз пальцем Верке.

Уже через полчаса уносили сани Деда Мороза, Алю и Верку... Так появилась у Деда Мороза внучка, помощница и игрунья - Снегурочка.

© Copyright Таис ( Hellen-1@yandex.ru)

Прикрепленное изображение (вес файла 90.1 Кб)

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

30 января - День водки

Сергей Михалков

Пьяные вишни

Наклевался Петух во дворе пьяных вишен из-под сладкой наливки. Наклевался и пошел искать, с кем бы подраться. И подрался... Утром проснулся, глянул на себя в лужицу и ахнул: правый глаз подбит, весь заплыл. Гребешок набоку, распух. От хвоста два пера осталось. И все косточки болят...

- С кем же это я вчера сцепился? - стал вспоминать Петух. - С Гусем, что ли? - спросил он Щенка.

- Нет, - сказал Щенок.

- С Индюком?

- Нет, - сказал Щенок.

- С Котом?

- Нет, - сказал Щенок.

- Неужели я на Быка напал? - едва выговорил Петух.

- Нет, - сказал Щенок.

- Так кто же меня вчера так отделал?

- Курица, - сказал Щенок.

Прикрепленное изображение (вес файла 194.5 Кб)

Шесть братьев

Тувинская сказка

Раньше раннего, древнее древнего это было. Рога барана тогда сгнивали и падали, в рогах козла заводились черви, и рога отваливались.

Жили тогда шестеро братьев. У них не было ни матери, ни отца, ни родных, ни скота. Ни у одного из них не было жены. Одни бродили. Вот какими были эти братья.

Однажды они пришли на место, откуда только что откочевал аал. Младший брат нашел там шесть коровьих шей.

— Братья, смотрите, что я нашел, идите сюда, здесь шесть коровьих шей! Сейчас мы наконец наедимся, братья! Сварите их. а я пойду поищу чего-нибудь еще.

Младший брат искал до вечера, но больше ничего не нашел. Когда он вернулся, пятеро братьев съели все шесть шей, ему не оставили ни кусочка.

— Братья, я ведь дал вам шесть шей. И нас с вами — шестеро. Единственного младшего брата вы забыли. Как же так получилось?

— Раз ты ушел, забыв про свой желудок, сам и виноват. Раз ты опоздал, сплоховал — на себя и обижайся,— сказал старший брат.

Младший брат и на этот раз лег спать голодным. А утром ушел искать мышей и сусликов. Он шел долго и пришел к маленькому оврагу в середине желтой степи. В овраге лежал большой заяц. А под рукой у парня не было камня! И он тихо отошел от оврага и побежал искать камень. И только у подножия горы нашел наконец круглый камешек. Одна сторона его золотилась, другая была белая. Младший брат, Хеймер-оол, поскорее вернулся к оврагу. Заяц все еще лежал. Парень прицелился и бросил камень. Круглый камень насквозь пробил голову зайца. Хеймер-оол подбежал, взял убитого зверька и стал искать камень. Оказалось, он ушел глубоко в землю. Парень начал его откапывать. Копал целый день. А вечером спрятал камень за пазуху и понес зайца братьям.

Старшие братья сидели вокруг костра голодные и ссорились.

— Ты ничего не принес! — говорил один.

— Ты сам ничего не принес! — говорил другой.

Младший брат накормил их всех супом из зайца. Они наелись и улеглись спать. А утром Хеймер-оол ушел на охоту. На опушке леса у толстой лиственницы он увидел косулю, прицелился и бросил свой круглый камень. Камень пробил голову косули, пробил насквозь толстую лиственницу и упал, углубившись в землю. Хеймер-оол поднял свой добрый круглый камень, взвалил на плечи косулю и пошел к братьям.

Старшие братья отнимали друг у друга и жадно грызли кости вчерашнего зайца, ругались и кричали.

— Не ругайтесь, братья! — сказал, подходя, Хеймер-оол. — Смотрите, что я вам принес! — И он накормил голодных братьев мясом и супом.

Через несколько дней братья спросили его:

— Как это ты добываешь столько разных зверей? Кто их тебе дает?

— Их дает мне моя благодатная земля, моя золотая тайга — Танды! — И он взял свой круглый камень, положил его рядом с сердцем и пошел на ту сторону Арзайты. С криком «айт!» он убил много зверя на той стороне тайги, с криком «эйт!» он добыл много зверя на этой стороне тайги. А потом собрал все в одну большую кучу и пришел к братьям.

— Братья, я нашел в лесу место, где лежит много убитого зверя! Пойдемте, я вам покажу, — сказал Хеймер-оол.

Братья побежали за ним. Когда они увидели огромную кучу звериных туш, они расхохотались.

— Так вот в чем дело! — сказали они. — Мы-то думали, что это ты такой ловкий и меткий! А ты, оказывается, вон откуда таскал нам мясо! Ха-ха-ха!

И братья, девяносто дней голодавшие, наконец насытились, шестьдесят дней не наедавшиеся — до отвала наелись. Назавтра Хеймер-оол ушел на ту сторону тайги, убил самого серого из волков, самую красную из лисиц, самого черного из соболей и самого пестрого из тигров. Все туши он принес к костру. Вокруг костра сидели братья и без устали ели мясо. Увидев младшего брата с тушами хищников, они испугались.

– Как же ты смог их убить? Ведь они такие злые. Удивительно!

— Я их не убивал, братья, я нашел их, они лежали убитые.

И Хеймер-оол с гордостью начал сдирать шкуры.

Тогда старшие братья сказали:

— Ноги у нас не хуже, чем у него. И мы пойдем. Глаза у нас не хуже, чем у него. И мы найдем!

На другой день они пошли на ту сторону тайги. И вдруг встретились с тигром. Они так побежали от него, что чуть не передавили друг друга. А потом встретились с барсом — и пот с них градом полил. Не то что крупного зверя — даже бурундука не убили глупые охотники. Пришли к костру злые, голодные и увидели, что младший брат сварил для них мясо и сало и сидит, ждет их.

— Ну, что, мои старшие братья, где были, что видели, много ли зверя убили? А может быть, убитого нашли? — спросил он.

— Нет, мы сегодня мало земли исходили, убитого зверя не нашли.

Наутро, пока старшие братья еще спали, Хеймер-оол ушел охотиться. А старшие проснулись и стали со злостью и завистью говорить о нем.

— Что бы ни было, в любой день он приносит добычу!

— От его глаза ничто не ускользает, он все видит!

— Какой бы зверь ни попался — он его убивает!

— В чем же дело, почему он впереди нас?

— Может быть, он знает какое-нибудь волшебство?

А Хеймер-оол все шел и шел. Пока старшие братья, сидя вокруг костра, до отвала наедались готовой едой, младший брат без устали шел через необозримую желтую степь. Наконец он остановился, огляделся. Не было у этой степи ни конца ни края. Не было в ней ничего, что бы шелохнулось, не было ничего, что бы промелькнуло. И только в самой середине что-то чернело. «Что это такое? — подумал Хеймер-оол.— Неужели в этих краях есть кто-нибудь, кроме нас, шести братьев? Говорят, в таких безлюдных местах водятся албысы и шулбусы. Может быть, это албыс или шулбус? Что бы ни было, а надо идти вперед и встретиться!» И он пошел через желтую степь навстречу черным фигурам. Оказалось, что это семь черных кожээ. Когда он подошел ближе, он увидел, что на первом кожээ висят восемь человечьих голов, на втором — семь, на третьем — шесть, на четвертом — пять, на пятом — четыре, на шестом — три, и на седьмом — две человечьи головы.

Что делать? Хеймер-оол решил не уходить, а посмотреть, кто же сюда приедет. Он начал копать яму в десяти шагах от черных кожээ. Когда солнце садилось за далекую тайгу, яма была готова, и Хеймер-оол лег в нее. Всю ночь он не спал, смотрел, что будет. Но ничего не было, никто этой ночью не приехал.

А старшие братья, которые остались у костра, до того объедались мясом и салом, что их тошнило. Через несколько дней они заговорили о Хеймер-ооле.

— Что-то долго он не возвращается.

— Наверное, с ним что-нибудь случилось.

— Может быть, попал в пасть какому-нибудь хищнику? Может, ранен?

— Искать не пойдем, а то еще придется его тащить издалека. Это очень тяжело.

— И хорошо, что его нет с нами. Нам больше мяса достанется.

И они опять ели и отнимали друг у друга самые жирные куски.

А Хеймер-оол сидел в яме около черных кожээ и ждал. К концу дня на севере показалось несколько всадников. Вот они приблизились.

Первый конь — пестро-звездный — шел мелкой, мягкой иноходью. Всадник был в чесучёвом халате, окаймленном широкой парчовой лентой. С пояса его свешивались, переплетаясь, восемь змей. Восемь человечьих голов, связанных за косы, были приторочены к его седлу. А голова этого шулбуса состояла из восьми коровьих голов с восемью рогами. Головы располагались полукругом, и там, где они соединялись, был один-единственный, огромный, косой, очень зоркий глаз. На ярко-белом белке был большой черный зрачок.

Второй конь — сивый — шел крупным ритмичным шагом. Всадник был в белом чесучёвом халате, окаймленном красным шелком. С пояса его свешивались, переплетаясь, семь змей. Семь человечьих голов, связанных за косы, были приторочены к его седлу. Голова его состояла из семи коровьих голов с восемью рогами. Там, где головы сходились, был один-единственный, такой же, как у первого шулбуса, огромный, косой глаз.

Третий конь — бурый — шел рысью. Всадник был в коричневом чесучёвом халате, окаймленном бархатом. С пояса его свешивались, переплетаясь, шесть змей. Шесть человечьих голов, связанных за косы, были приторочены к его седлу. Голова его состояла из шести коровьих голов. Там, где они сходились, был единственный, такой же, как у первого, огромный, косой глаз.

Четвертый конь — соловый — шел крупной иноходью. Всадник был в желтом чесучёвом халате, окаймленном выделанной кожей. С пояса его свешивались, переплетаясь, пять змей. Пять человечьих голов, связанных за косы, были приторочены к его седлу. Голова его состояла из пяти коровьих голов с огромным желтым рогом. Там, где головы сходились, был единственный огромный, косой, красный глаз.

Пятый конь — пегий — шел, подпрыгивая и вскидывая голову. Всадник был в голубом чесучёвом халате, окаймленном шелком. С пояса его свешивались, переплетаясь, четыре змеи. Четыре человечьи головы, связанные за косы, были приторочены к его седлу. Голова его состояла из четырех коровьих голов. Там, где они сходились, был единственный огромный, косой, красный глаз.

Шестой конь — гнедой — трусил. Всадник был в коротком желтом халате. С пояса его свешивались, переплетаясь, три змеи. Три человечьи головы, связанные за косы, были приторочены к его седлу. Голова его состояла из трех коровьих голов с серым рогом. Там, где головы сходились, был единственный красный глаз.

Седьмой конь — чалый — шел плавным шагом. Последний всадник был в рваном шелковом халате. С пояса его свешивались, переплетаясь, две змеи. Две человечьи головы были приторочены к его седлу. Голова его состояла из двух коровьих голов с двумя глазами.

Хеймер-оол лежал в яме и боялся шелохнуться. Но, вспомнив о круглом белом камне, он перестал бояться. Всадники подъехали к черным кожээ, отвязали человечьи головы от седел, повесили их на кожээ, выстроились в ряд и начали молиться. Первым, ближе всех к Хеймер-оолу, стоял восьмиголовый шулбус. Парень прицелился в его головы и бросил камень. Белый камень разбил все восемь голов первого шулбуса, потом все семь голов второго и летел дальше, пробивая насквозь коровьи головы. И вот все шулбусы упали. Головы их валялись отдельно.

Хеймер-оол подобрал дорогой белый камень, сел на пестро-звездного иноходца, остальных коней повел за собой и направился на север, по следам шулбусов. Он решил разыскать их аал. Он пересек неоглядную желтую степь, поднялся на перевал и увидел вдали аал. Подъехал поближе. Нигде не было навоза. Нигде не было скота. «Странный аал»,— подумал парень. Он привязал коней к дереву под холмом и пошел к юртам.

С краю стояла огромная белая юрта, которую и девятью конями не окружить. У входа ее были вбиты три железных столба. Вторым стоял белый шатер. Дальше стояла светло-серая, потом — серая юрта. Пятая и шестая юрты были еще темней, а последняя — совсем черная. «Пойду в большой белый дворец», — решил парень. Но тут из последней, черной юрты вышла прекрасная круглолицая девушка, взяла охапку дров и скрылась в юрте. «Нет, лучше пойду к ней», — передумал Хеймер-оол. Он направился к черной юрте, но в это время из предпоследней юрты вышла девушка еще краше. Она взяла дрова. Парень свернул к ней, но из пятой юрты вышла за дровами девушка еще прекрасней. Из всех юрт по очереди выходили красавицы, и каждая больше прежней нравилась Хеймер-оолу. И вот из белого шатра вышла девушка, прекрасная, как луна. Она выплеснула остатки чая. Из огромного белого дворца, который стоял в начале аала, никто не выходил. Хеймер-оол направился в шатер, к девушке, прекрасной, как луна.

Красавица сидела на подстилке и как-то странно, насмешливо улыбалась. Парень вежливо с ней поздоровался и спросил:

— Чей это аал-стойбище? Чей это красивый белый шатер?

— Это шатер Ак-Куу, — ответила красавица.

— Куда он уехал? — спросил парень.

— Он уехал освящать свой золотой кожээ, — ответила красавица.

— Когда он приедет? — спросил парень.

— Он приедет на закате. Если хотите — подождите.

Хеймер-оол вышел из шатра и зашел в соседнюю белую юрту. Ее хозяйка встретила парня такой же насмешливой и загадочной улыбкой.

— Чья это юрта? — спросил он.

— Эта юрта Сарыг-Куу, — ответила красавица.

— Где он? — спросил парень.

— Он уехал освящать свой золотой кожээ, — отвечала красавица.

— Когда он вернется? — спросил парень.

— Он вернется на закате. Если у вас есть дело — подождите.

Парень побывал в каждой юрте. Красавицы смотрели на него с насмешливыми улыбками. Все хозяева юрт уехали освящать свои золотые кожээ. Все красавицы предлагали ему остаться и подождать хозяина. В последней, черной юрте Хеймер-оол спросил:

— Чей это огромный белый дворец, который стоит в начале аала?

— Это дворец Сылдыс-хана.

Парень пошел в белый дворец. «Что за люди живут в этих юртах? — думал он. — Ни в одной не дали коснуться края пиалы!»

(окончание следует)

Прикрепленное изображение (вес файла 207.6 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 235.9 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 154.8 Кб)

Шесть братьев

Тувинская сказка

(окончание)

В белом дворце он увидел красавицу, излучавшую свет солнца и луны. Она была в золотисто-пестрой одежде и обуви. Длинные черные волосы ее были заплетены в пять кос. Нижняя ее губа сияла, как золото и серебро. Верхняя ее губа сверкала, как сахар! Она наливала чай из золотого чайника в золотую пиалу.

У Хеймер-оола сразу стало светло на душе. В молодой груди загорелся огонь. Он вежливо поздоровался, почтительно представился.

— Чей это аал-стойбище, чей это прекрасный дворец? — спросил он.

— Это аал шулбусов-людоедов, — ответила красавица, — А в этом дворце живет хан шулбусов, Сылдыс-хан. Я — дочь простого старика и старухи. Мы жили у истоков Чинге-Хема. Моего отца и мать шулбусы съели еще в прошлом году. Хан взял меня в жены. Он хочет научить меня есть человечье мясо. Уже год, как я не видела живого человека. И вот вы пришли. Откуда вы? Зачем вы пришли в этот аал? Как вы остались живы? — И она налила парню чай, подала сахар и лепешки.

Хеймер-оол поел, попил чаю и сказал:

— Я брожу по свету, добываю себе еду. Вот и забрел в ваши земли. А какие они из себя, эти шулбусы?

- Они — страшные многоголовые чудовища. У них по нескольку коровьих голов.

«Значит, я убил шулбусов — хозяев этого аала!» — радостно подумал Хеймер-оол. И сказал:

— Ты ведь не любишь своего многоголового хана, ты мучаешься здесь. Давай убежим и будем жить вместе.

– Было бы хорошо, если бы все получалось так, как хочешь. Но это невозможно. Если мы уедем, шулбусы пойдут по нашим следам и будут идти, пока не высохнут их кости, пока не погаснет их негаснущий огонь. Они найдут нас и съедят. Уезжай поскорей. Сейчас они в желтой степи за перевалом освящают свои золотые кожээ головами убитых и съеденных ими людей. День подходит к концу. Они должны вернуться. Уходи. А послезавтра, когда они снова уедут искать людей, приходи ко мне.

— Но почему в тех юртах мне об этом не сказали? Наоборот, они предлагали мне остаться, подождать хозяев.

— Они хотели съесть тебя. Они уже научились есть человечье мясо.

— Пусть приходят шулбусы, пусть едят меня, а я от тебя не уйду. — И Хеймер-оол сел рядом с красавицей.

Она заплакала и стала его уговаривать, чтобы он ушел. Парню стало жалко ее.

— Хорошо, — сказал он, — я уйду, но ты проводи меня до холма.

Они вышли из дворца. Поднялись на холм.

— Ты знаешь этих коней? — спросил Хеймер-оол.

Красавица увидела пестро-звездного, сивого, бурого, солового, пегого, гнедого и чалого коней, знакомых коней семи шулбусов. Она вскрикнула и своими тонкими, белыми, как корни чертополоха, пальцами обвила шею парня, крепко прижалась к нему и, не находя слов от радости, положила голову ему на грудь.

— Скажи, как ты взял этих коней? — спросила она наконец.

— Убил их хозяев и взял коней! — с гордостью сказал Хеймер-оол.

Вместе они вернулись во дворец. Ели, отдыхали, смеялись, разговаривали и не могли наговориться. Хеймер-оол прожил в белом дворце три дня, а на четвертый сказал:

— У меня есть пять братьев. Я привезу их сюда. Ведь у них нет жен.

Он сел на Сылдыс-Шокар-коня, остальных коней повел за собой и направился к родной тайге.

Старшие братья сидели вокруг костра голодные и злые: они успели съесть все мясо, которое заготовил для них младший брат. Хеймер-оол рассказал о своих приключениях, дал им коней, и они поехали к семи красавицам.

Хозяйку последней, черной юрты Хеймер-оол сделал своей поварихой, а остальных красавиц отдал братьям. И они стали жить в этом аале. Младший брат охотился и приносил старшим мясо.

Однажды днем, когда Хеймер-оол был на охоте, братья собрались и самый старший сказал:

– Наш младший брат загордился-зазнался. Он живет в белом дворце!

– У него есть повариха, а у нас — нет! — поддержал второй.

– Себе он взял самую красивую жену, а нам дал похуже, — добавил третий.

— Он командует нами, будто он старший, — заметил четвертый.

— Надо с ним расправиться! — крикнул пятый.

— Да, ты прав, — сказал старший. — Мы его искалечим и бросим здесь, а сами укочуем за семь рек, за шесть перевалов.

На другой день рано утром он вошел в белый дворец и увидел, что Хеймер-оол спит, обнявшись с красавицей, излучающей свет солнца и луны. Он ударил дубиной спящего брата, вырвал из его объятий красавицу и саблей отрубил ему ноги. Когда он выволок красавицу, старшие братья уже разбирали дворец. Бедная жена Хеймер-оола вырвалась и подбежала к мужу, но братья схватили красавицу, связали и бросили. А потом разобрали все юрты, навьючили их на коней и откочевали за семь рек, за шесть перевалов. Безногий Хеймер-оол остался совсем один. Когда он пришел в сознание и огляделся, он увидел: нет в степи ничего, что бы шелохнулось, и нет ничего, что бы промелькнуло. Он подполз к тому месту, где была его постель, и увидел свой дорогой белый камень — братья вытряхнули его из подушки. Хеймер-оол сунул камень за пазуху и пополз по степи. Скоро он увидел около бугорка жирного тарбагана. Из последних сил бросил он камень и разбил тарбагану голову. Он съел сырое мясо, и стало тепло в его животе, появилась сила в руках, а тусклые глаза его засветились. «Нет на свете людей более коварных, чем мои братья, нет на свете камней более прекрасных, чем мой белый камень! — подумал он. — Если мои братья смогли со мной так поступить, то не видать им добра в жизни». И медленно пополз вперед. Он полз очень долго. И вот встретился ему человек, у которого не было рук по плечи.

— Кто ты? Откуда и куда ты идешь? — спросил Хеймер-оол.

— Я — самым ловкий и самый быстроногий человек. Услыхал я однажды, что в Шулбу-Хурээ живет человек, с которым никто не может сравниться в ловкости. И я решил с ним состязаться. Но когда я туда пришел, меня встретило чудовище с медвежьим туловищем, коровьей головой и с длинной конской гривой, развалившейся на обе стороны. Я испугался и повернул назад, но этот шулбус меня быстро догнал, схватил за руки и оторвал их по плечи. А что с тобой случилось? Кто тебе ноги оторвал?

— Мои коварные братья отрубили мне ноги и бросили одного в бескрайней степи. С тех пор я ползу. Не знаешь ли ты, друг, где можно вылечиться? Дай совет.

— В том самом хурээ живет ученый человек. Он все может. Слепому он дает глаза, безногому — ноги, безрукому — руки.

— Отвези меня туда,— сказал Хеймер-оол.

— Я бы и сам пошел туда лечиться, но боюсь того шулбуса. Нет, теперь я туда не пойду,— ответил безрукий.

— Не бойся. Справиться с шулбусом моя забота, — секазал Хеймер-оол.

Безрукий согласился, посадил на спину Хеймер-оола, и они направились к Шулбу-Хуре. Шли очень долго, часто останавливались, безрукий отдыхал. И вот они увидели человека, который шел, выставив руки вперед. Деревья, которые ему попадались, он вырывал с корнем, огромные камни раздавливал в порошок. Оказалось, он слепой и просто ощупывает все, что есть на пути. Друзья окликнули его, поздоровались, спросили, как попал он в такую беду.

— Я — великий силач, — сказал он. — Услыхал я однажды, что в Шулбу-Хурээ живет человек, с которым никто не может сравниться в силе. И я решил с ним состязаться. Но когда я туда пришел, на меня набросилось чудовище с медвежьим туловищем, коровьей головой и с длинной конской гривой, развалившейся на обе стороны. Мы схватились. Боролись тридцать дней — целый месяц, и никто не мог победить. Мы так устали, что вдруг остановились. Медведь с коровьей головой выпустил меня и ушел. Я хотел посмотреть, куда он ушел, и оказалось, что я ничего не вижу: за тридцать дней борьбы я ослеп.

— Мои коварные братья, — сказал Хеймер-оол, — отрубили мне ноги. А то самое чудовище оторвало моему другу руки. Как ты думаешь, кто нас мог бы вылечить?

— В Шулбу-Хурээ живет ученый человек, он все может. Но я боюсь теперь туда идти. Там мой враг, — сказал силач.

– Пойдем с нами, — сказал Хеймер-оол. — И мы все вылечимся.

– Нет, пусть меня убьют, по я никогда туда не пойду!

– Не бойся. С чудовищем я справлюсь сам.

Слепой согласился, посадил на спину безногого Хеймер-оола, а безрукий их повел. Неизвестно, сколько они шли. Но пришли наконец к Шулбу-Хурээ. Друзьями Хеймер-оола овладел страх. Они стали уговаривать его вернуться.

— Лучше без рук, без глаз, но все-таки жить,— говорили они.— Ведь это чудовище нас убьет!

Хеймер-оол криком приказывал им двигаться вперед. Они зашли в овраг, остановились и сказали:

— Мы боимся. Мы не верим, что ты справишься с шулбусом. Расскажи нам, как ты будешь с ним бороться?

Хеймер-оол вытащил из-за пазухи свой дорогой белый камень.

— Вот этим камнем я убью чудовище.

— Что ты! Это ведь не муха, чтобы его убить таким камешком! — сказал безрукий.

— Слепой пощупал камень и сказал:

— Я иду назад.

Хеймер-оол долго их уговаривал, и они все-таки согласились.

Втроем подошли к хурээ. Но безрукий на шаг отстал, а потом повернулся и тихонько удрал. Слепой не видел, что безрукого уже нет с ними, и спокойно шел вперед. Хеймер-оол голосом его направлял. И вдруг спросил:

— Каково из себя чудовище, если смотреть на него спереди?

— А что, оно уже здесь? — испугался слепой и хотел повернуть назад.

— Нет, его еще нет, — успокоил друга Хеймер-оол, — я просто спросил.

— Оно голубого цвета и издали похоже на корову. Когда подбежит ближе — видна черная грива, развалившаяся на обе стороны.

Хеймер-оол видел, как прямо на них бежала голубая корова. Но он ничего не сказал слепому и приготовил белый камень. Чудовище бежало галопом, оно быстро приближалось, была уже видна развивающаяся черная грива, а дальше — косматое туловище медведя.

– Что, еще не видно его? — спросил слепой.

— Нет, еще не видно, — ответил храбрый парень, а сам уже замахнулся.

И вот чудовище совсем рядом! Хеймер-оол бросил белый камень и разбил ему голову.

— Вот и шулбус! — сказал он.

Слепой вздрогнул и повернул назад.

— Не убегай, шулбус уже умирает, — с усмешкой добавил Хеймер-оол.

Не веря другу, слепой подошел и потрогал безжизненное тело чудовища.

— Значит, у меня будут глаза, у тебя — ноги, а у нашего друга — руки! — радостно сказал он.

Прибежал безрукий. Опасливо поглядывая на мертвого шулбуса, он спросил:

— Неужели наш друг убил его маленьким белым камнем?

— Да, — ответил слепой, — он убил его этим камнем. А ты — трус. Где ты был? Ну да ладно. Пойдемте все к ученому лекарю. Он нас исцелит.

Втроем они вошли в хурээ. Народ их встретил, как героев. И все начали молиться безногому Хеймер-оолу.

— Ты избавил нас от страшного чудовища, которое пожирало всех, кто выходил за стены хурээ, — говорили люди. — Слава тебе!

Они посадили его с друзьями на шестиколесную телегу, впрягли шесть лошадей и повезли к ученому лекарю. Ученый быстро их всех вылечил и сказал:

— Теперь нет страшного шулбуса, больше мы не будем называть это место Шулбу-Хурээ. Назовем его теперь в честь нашего избавителя Хеймер-кодан, и ханом нашим пусть будет Хеймер-оол.

Все согласились и устроили в честь нового хана великий пир. Все люди — и бедные, и богатые — все ели мясо и пили араку. Праздновали тридцать дней, не могли закончить праздник еще сорок дней!

А потом Хеймер-оол надел черные идики, халат из черного шелка и шапку из черного соболя, сел на Калчан-Кыскыл-коня и поехал искать своих братьев — поехал отомстить своим врагам, расправиться со своими мучителями.

А старшие братья каждый день ругались и спорили: кому достанется прекрасная жена Хеймер-оола. Бедная красавица плакала днем, плакала ночыо и все думала о своем муже.

Хеймер-оол приехал на покинутое стойбище. Он посмотрел на место, где стоял его белый дворец, вспомнил жестокую расправу, и месть вскипела в его сердце. Он поехал по следам своих врагов.

Переплыл семь рек, перебрался через шесть перевалов и увидел аал братьев. Юрты стояли в прежнем порядке. Он подошел к своему белому дворцу и начал прислушиваться.

– Моей будет красавица! Нет, моей! — кричали братья.

Хеймер-оол не выдержал и вбежал к ним, держа наготове круглый белый камень. Братья, увидев его, так перепугались, что кубарем выкатились из дворца, чуть друг друга не передавили. Красавица, излучающая свет солнца и луны, верная жена Хеймер-оола, вскрикнула, подбежала к нему и крепко его обняла.

— Это ты! Это ты виноват! — говорили старшие братья друг другу, и зубы их стучали.

Младшему брату не пришлось их убивать — они все умерли от страха перед расплатой.

А Хеймер-оол с прекрасной женой не замечали, как прошел день, как подошла ночь. Вспоминая хорошее, вместе они смеялись, вспоминая плохое, вместе плакали. А утром он ваял жену, слуг, коней, юрты и перекочевал в свое ханство.

Белый дворец он поставил в ровной степи, бесчисленный скот свой пас на зеленых горах и жил долго и правил великим ханством.

Прикрепленное изображение (вес файла 114.6 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 98.1 Кб)

А у меня есть несколько таких марок

Как всегда интересно!

Matata, спасибо!