Сектор Орион - Мир Солнце - Царство Флоры

ГРАВИЛАТ

Н. Верзилин.

(из книги "По следам Робинзона". 1974)

... Некоторые из пряностей мы можем вполне заменить нашими дикорастущими травами.

Гвоздику с Молуккских островов и острова Шри Ланка мы можем заменить тонкими корнями и корневищем гравилата -- растения сорных мест, сухих лугов и светлых лесов. Корневища гравилата пахнут гвоздикой и употребляются как приправа к кушаньям и находят применение даже в ликерном и пивоваренном производствах. Распознать гравилат можно по следующим признакам. Стебель его, высотой в 30-- 60 сантиметров, покрыт мягкими волосками, несет очередные тройчатые листья. Цветет гравилат в мае -- июне желтыми цветками с пятью поднятыми кверху лепестками; чашечка у него двойная, со многими тычинками и пестиками.

Научное название гравилата -- геум урбанум (Geum urbanum): из семейства розоцветных. Первое слово по-гречески означает "вкусный", "приятный", второе -- по-латыни -- "городской". Листья и молодые стебли нежны и пригодны для изготовления салата, пюре и супов. Корневище употребляется не только как замена гвоздики, но и как овощ и дубитель; в нем 40 процентов дубильных веществ. Его кладут в пиво для предохранения от скисания. Сухие корни гравилата заменяют гвоздику и корицу при изготовлении яблочных пирогов и придают белому виноградному вину вкус вермута. Недаром в народе гравилат зовут "гвоздичным корнем".

Прикрепленное изображение (вес файла 434.1 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 677.8 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 348.2 Кб)

ДЕВЯСИЛ

Девясил – тот, что дарит девять сил

Есть лекарственные растения, которые нашим народом издавна считаются достойными уважения. У каждой заботливой хозяйки с давних времен росли возле дома: мята, ромашка лекарственная, календула, любисток, рута пахучая. И среди них всегда красовался девясил высокий. Эти растения были и украшением и целительным зельем. Мудрые люди умели соединять красоту с целебной силой этих растений. Так не зря одному из этих растений дали имя – девясил, тот, что дарит девять сил. Девясил высокий имеет еще название – дивосил за его целебные качества.

Согласно древнему мифу, выросло это растение из слез Елены, той самой Елены прекрасной, дочери Зевса, из-за которой началась Троянская война.

Девясил высокий – это древнейшее лекарственное растение, описанное в трактатах Диоскорида, Плиния старшего и Гиппократа. Его латинское название происходит от слова «очищать», которое связано с лечебными свойствами корней девясила.

В древней Греции и Риме девясил высокий использовали как лекарство и как еду. В средние века это растение выращивали в монастырских садах. Большое значение девясилу придается в тибетской и китайской медицине. Его очень уважают тибетские целители, утверждая, что он излечивает от 99 болезней. Один из видов девясила – чудесный корень ману.

На протяжении нескольких столетий девясил высокий был известен и в России как целительное растение. Использовали растение при лечении царя Михаила Федоровича. В «Прохладном вертограде» есть такие строчки: «Тот корень истолочь и смешать с медом пресным… и принять его по утру и вечером, сколько захочется, и от того кашель успокоится и вредная мокрота густая изнутри изгонится. Тот же корень вареный в вине и подслащенный сахаром хорошо, и принятый тяжело дышащим помогает».

Девясил высокий возбуждает аппетит, улучшает пищеварение. Препараты, изготовленные из корней девясила, имеют противоспалительное и антисептическое действие, оказывает мочегонное, отхаркивающее, потогонное и успокаивающее действие. Это лучшее средство при бронхите и любых легочных заболеваниях. Применяют как отхаркивающее и моче-желчегонное средство. Помогает девясил высокий при острых хронических заболеваниях дыхательных путей, при туберкулезе, гастритах, язве желудка и двенадцатиперстной кишки, сахарном диабете. Девясил высокий – хорошее глистогонное средство. Настойка корней девясила помогает при кожных заболеваниях. Настой девясила также считается лучшим средством от кашля. Корень девясила содержит эфирное масло, витамин Е, уксусную и бензойную кислоты. Девясил высокий – многолетнее растение семейства сложноцветковых. Корни девясила можно разыскать во влажных местах, вдоль рек, на речных лугах, вблизи ольховых рощиц и среди зарослей кустарника. Чаще всего растение встречается в лесостепной территории нашей страны, где плодородные почвы. Обнаружить его нетрудно: у него по осени уже засохший высокий стебель, напоминающий стебель подсолнуха, а также широкие и очень крупные глянцевые листья.

Растения можно культивировать и выращивать в огородах, на специальных плантациях, его можно использовать для оформления парков, ручейков, берегов водоемов в парках и лесопарках, а также для посадок во влажных местах вдоль дорог и шоссе. Одновременно можно получать большие партии ценного лекарственного и пищевого кондитерского сырья. Корень девясила служит ценным сырьем для консервной и кондитерской промышленности, а также используется для ароматизации напитков.

Следует заметить, что девясил еще не достаточно изучен медициной.

Информация отсюда: http://legends-online.ru/2009/09/23/devyasil-darit-devyat-si...

Прикрепленное изображение (вес файла 384 Кб)

РОЗА

(Из книги Н. Ф. Золотницкого "Цветы в легендах и преданиях". 1911)

Царица из цариц — роза

Роза у древних

Роза в Западной Европе

Роза в Германии и у нас

Роза за последнее время

I

Роза у древних

Розы и розовая вода у магометан

Антоний и Клеопатра

Роза в жизни греков

Роза в пиршествах римлян

Истребление роз

Sub rosa dictum

Роза — царица цветов. Ее любили, ей поклонялись, ее воспевали с незапамятных времен. О ней создалось столько сказаний, она играла такую выдающуюся роль в истории человечества, что об этом можно бы написать целые тома. Выберем наиболее характерное.

Самые первые сведения о розе мы встречаем в древнеиндусских сказаниях, судя по которым, она пользовалась в древней Индии таким почетом, что даже существовал закон, по которому каждый принесший царю розу мог просить у него все, чего только пожелает.

Ею украшали брамины свои храмы, ею усыпали путь, по которому должны были следовать во время торжественных процессий божества, ею убирали цари свои покои, ею уплачивали дань и царские подати.

Запах же ее считался в Индии столь приятным, что индийские принцы и принцессы проводили в чудных садах своих вдоль всех дорожек канавки, наполненные розовой водой, чтобы испаряющийся запах роз пропитывал всю окружающую атмосферу и не покидал их даже и на воздухе.

О появлении ее на свете в сказаниях этих ничего не говорится; только в индийских мифах сообщается, что красивейшая на свете женщина Лакшми родилась из распускающегося, составленного из 108 больших и 1.608 мелких лепестков бутона розы. Вишну, охранитель вселенной, увидев эту обворожительную красавицу, укрывающуюся в своей прелестной розовой колыбельке, увлеченный ее прелестью, разбудил ее поцелуем и, таким образом, превратил в свою супругу.

С этой минуты Лакшми сделалась богиней красоты, а укрывавшая ее роза — символом божественной тайны и стала считаться у всех восточных народов священной.

Окутав, как дымкой, весь Восток своими сказаниями, роза нашла главный приют себе в древнем Иране, стране персов, поэты которой написали о ее прелести сотни томов.

По словам одного из этих поэтов, она была подарком самого Аллаха. К нему явились однажды все дети флоры с просьбой назначить им нового повелителя вместо сонливого лотоса (нильской водяной лилии), который, хотя и был дивно красив, но забывал среди ночи свои обязанности правителя. Тогда Аллах, благосклонно их выслушав, внял их просьбе и дал им правительницей белую девственную розу с охраняющими ее острыми шипами.

Когда соловей увидел эту новую чудную царицу цветов, то был так пленен ее прелестью, что в восторге прижал ее к своей груди. Но острые шипы, как кинжалы, вонзились ему в сердце, и теплая алая кровь, брызнув из любящей груди несчастного, оросила нежные лепестки дивного цветка. Вот почему, говорит персидское сказание, многие наружные лепестки розы и по сих пор сохраняют свой розоватый оттенок.

Слово «гюль», роза, для перса и особенно для персианки является очаровательнейшим из слов, и сама Персия у поэтов получила название «Гюлистан» — сад роз. И действительно, здесь всюду розы. Ими переполнены и сады, и внутренние дворы, ими украшены все комнаты, купальни, могилы; без них не обходятся ни одно торжество, ни один праздник.

Особенно же красив бывает проводимый в Кашмире праздник распускающейся розы. Он проходит обыкновенно в то время, когда розы только что начинают расцветать. Тогда отовсюду стекаются в Кашмир молодые люди и, гуляя по улицам с корзинами роз, бросают ими в прохожих. Тот или та, в которых попали розой, считаются счастливцами и обязаны, в свою очередь, дать попавшему в них какой-нибудь подарок. И все с удовольствием отдариваются, так как уверены, что осыпавший их поток роз принесет им счастье.

Из персидских поэтов особенно воспевал розу знаменитый Хафиз, в память чего он даже погребен в местечке Кессер, представляющем самый обширный на всем свете сад роз.

От персов благоговение и любовь к розе перешли и к туркам или, лучше сказать, ко всем магометанам, которые, согласно Корану, верят, что белая роза выросла из капель пота Магомета при ночном его восхождении на небо. Поэтому они приписывают ей очистительную силу, и ни один магометанин не только не позволит себе наступить ногой на розу, но даже если бы ему пришлось увидеть валяющийся на земле лепесток ее, тотчас же его подымет и бережно положит на чистое место.

Вследствие этого, вероятно, очистительную силу приписывают они и приготовленной из нее розовой воде, и султан Саладдин, как известно, снова отняв у христиан в 1189 году Иерусалим, вступил в превращенную крестоносцами в церковь мечеть Омара не ранее, как обмыв весь пол, все стены ее и даже скалы, на которых она была построена, розовой водой. О том, сколько было потрачено этой воды, можно судить отчасти уже по тому, что для перевозки ее потребовалось более 500 верблюдов.

Так же поступил и Магомет II с храмом св. Софии после взятия им Константинополя в 1453 году. Прежде чем превратить этот чудный храм в мечеть, он велел его весь снизу доверху вымыть розовой водой.

Розой увлекался, говорят, даже и великий Конфуций, посвящая свою поэзию ее красоте и запаху и воспевая ее как царицу цветов. Говорят также, что из 18.000 томов, составляющих библиотеку китайского императора, более 500 трактуют только о розе и что в императорских садах она растет в таком количестве, что цветы ее дают ежегодно более нежели на 50.000 франков эссенций.

Интересное применение имеют еще в Турции лепестки роз, особенно же розовых. В них обертывают или, лучше сказать, ими осыпают в сералях новорожденных, и только за неимением их употребляют для этой цели напоминающий их своим цветом розово-красный газ, который вследствие этого, как известно, ежегодно выписывают в Турцию и Египет целыми тысячами аршин.

Знали ли древние евреи розу — вопрос спорный. Некоторые ученые находят, что встречающееся в Библии еврейское слово «шошам», переведенное Лютером как «роза», обозначает не розу, а красную лилию. С другой же стороны, по Талмуду, красная роза выросла из безвинно пролитой крови Авеля и потому должна служить украшением каждой еврейской невесты в день свадьбы. Скорее всего, однако, евреи ознакомились с ней лишь по возвращении своем из Египта, который, в свою очередь, ознакомился с ней не ранее VII столетия до н.э., так как до этого времени изображение ее не встречается ни на одном из египетских памятников, ни в одном из папирусов.

Что же касается до известного романа знатока египетской жизни Эберса «Уарда» (Роза), где этим именем названа героиня древнеегипетского романа, то это, по-видимому, просто увлечение почтенного египтолога.

В VII же столетии, во времена Птолемеев, своими чудными розами стало славиться в Египте местечко Арсиное, где из них даже готовили розовую воду, и знаменитая египетская царица Клеопатра, принимая у себя Марка Антония, велит покрыть весь пол залы, где должен был происходить в его честь пир, слоем около пол-аршина вышины (в 1 локоть) розовых лепестков. Слой этот представлял мягкий ковер и, чтобы по нему удобно было ходить, был покрыт мелкой шелковой сеткой. Одно это украшение обошлось в полтора таланта серебра, т.е. более чем в 2.000 рублей.

Розовые же лепестки, как рассказывает Плиний, сыграли немаловажную роль и в дальнейшей жизни Клеопатры — они помогли ей убедить подозрительного Марка Антония в искренности ее любви.

Во время дружеских пиршеств, как известно, было в обычае у римлян бросать в вино лепестки из своих венков н вместе с вином выпивать их в знак расположения к тому, кто их бросил. Когда Антоний сделался крайне подозрителен и до того проникся мыслью о вероломстве Клеопатры, что заставлял пробовать все кушанья своего слугу, то последняя, чтобы успокоить его, сделала следующее.

Она приказала опрыскать сильным ядом розы своего венка, и когда Антоний, в минуту опьянения, клялся ей в своей любви, осыпал розы с ее венка в свою чашу с вином и хотел ее выпить, то она, вырвав спешно у него из рук ее, сказала: «Посмотри, дорогой Антоний, как мне легко было бы от тебя избавиться, если бы только я могла без тебя жить!» И, велев привести осужденного на смерть невольника, приказала ему выпить чашу Антония.

Смерть невольника последовала моментально и, как говорят, до того отрезвила Антония, что в благодарность он просил Клеопатру, если только он умрет раньше ее, не забывать постоянно убирать розами его могилу.

Описав в кратких чертах роль розы у восточных народов, перенесемся теперь в Грецию — этот центр всей умственной жизни древнего мира.

Греки считали розу даром богов, и знаменитая поэтесса Сафо дала ей название царицы цветов. Появление этого прелестнейшего из цветов греческие поэты облекли в целый ряд чудных сказаний.

По словам Анакреона, она родилась из белоснежной пены, покрывавшей тело Афродиты (Венеры), когда эта богиня любви во всей своей дивной красоте вышла после купанья из моря. Увидев на ней этот не менее ее прелестный цветок, очарованные боги обрызгали его сейчас же нектаром, который и придал ему чудный запах. Однако дававший бессмертие нектар, вследствие зависти некоторых богов, не дал его розе, и она осталась такой же смертной, как и все, что рождается на земле.

Явившуюся во всей ее девственной прелести и чистоте белую розу жрицы Афродиты снесли в храм этой богини и украсили ею алтарь и окружавший их сад. И роза оставалась белой до тех пор, пока сердце Афродиты не было поражено ужасной вестью: ее возлюбленный Адонис лежит раненный насмерть вепрем.

Забыв все, в неописуемом горе устремляется богиня в рощу Пифона, где находится ее дорогой, и бежит, не обращая внимания на покрывающие розы шипы, которые ранят ей до крови ноги. Несколько капель этой божественной крови попадает и на розы и из белых превращает их в ярко-красные.

По другому сказанию, белая роза сделалась красной во время одного из пиршеств богов на Олимпе.

Порхая в веселом танце. Амур как-то нечаянно опрокинул своими розово-красными крылышками сосуд с нектаром, который, разлившись на цветшие тут же белые розы, окрасил их в красный цвет и сообщил им прелестный запах.

Еще поэтичнее предание о сотворении красной розы богиней Флорой.

Не любившая и избегавшая долгое время Амура, Флора была все-таки поражена его стрелой и воспылала к нему с этой минуты страстной любовью. Но хитрый божок, добившись желаемого, начал тогда, в свою очередь, избегать Флору, и вот тогда-то, в неудовлетворенной страсти, она решила создать цветок, который и смеется и плачет — соединяет в себе и грусть и радость.

Увидев выраставший в руке своей чудный цветок, богиня в восхищении хотела, воскликнуть: «Эрос» (так звали греки Амура), но, застенчивая от природы, запнулась, покраснела и, проглотив первый слог, крикнула только: «рос». Росшие вокруг цветы подхватили это слово, и с той поры цветок этот и стал называться розой.

Наконец, еще по одному сказанию, роза происхождением своим обязана богине охоты Диане.

Влюбленная в Амура, богиня эта приревновала его к дивно красивой нимфе Розалии. И вот однажды в диком гневе схватила она несчастную, повлекла в ближайший куст терновника и, изранив страшными шипами этого колючего кустарника, лишила ее жизни.

Узнав о горькой участи своей возлюбленной, Амур поспешил на место преступления и, найдя ее бездыханной, в неутешном горе залился горючими слезами. Слезы его капали, капали из глаз на терновник, как роса, и — о, чудо! — орошаемый ими куст начал покрываться дивными цветами. Цветы эти были розы.

Роза играла у греков выдающуюся роль не только в радостных и печальных торжествах, но и в домашнем быту.

Венками из роз, перевитых миртами, украшалась у них невеста. Розами убиралась дверь, ведущая в ее дом, и лепестками же розы усыпалось брачное ложе. Венки из роз посылали друг другу влюбленные или клали их у порога в дом. Если же у кого-либо из молодых людей разрывался венок, то говорили, что он влюблен. И когда он не желал сознаться, прибегали к помощи так называемого резанного оракула, который, как сообщает Феокрит, состоял в следующем.

Брали розовый лепесток, клали его на образованное большим и указательным пальцем левой руки отверстие (как это мы иногда делаем с маковыми лепестками) и затем ладонью правой ударяли по этому месту. Если лепесток оставался цел, то считалось, что отрицавший сказал правду, если же он лопался, и притом с треском, то над запиравшимся юношей или девицей начинали подтрунивать, говоря, что они влюблены, но без надежды на взаимность.

Розами и венками из роз греки усыпали путь возвращавшегося с войны победителя и убирали его колесницу. Ими же убирали тело и гробницы дорогих умерших. Так, например, Гомер говорит, что Афродита украсила ими тело Гектора и что Анхис просил роз, чтобы украсить ими могилу своего друга. Розами убиралась также постоянно могила Софокла.

Греки носили розы на голове и на груди также в знак траура, как символ кратковременности нашей жизни, которая так же быстро увядает, как и душистая роза. У них возникла даже пословица: «Если ты прошел мимо розы, то не ищи ее более».

С другой стороны, они убирали ею памятники и урны с прахом покойников, так как приписывали ей чудесное свойство сохранять смертные останки от разрушения и думали, что запах ее приятен душам умерших. Кроме того, в бутоне розы они видели символ бесконечности, выражавшийся в ее круглой, не имеющей ни начала, ни конца форме, и на греческих намогильных памятниках можно было то и дело встретить изваяние плотно сомкнутого бутона розы.

Не менее выдающуюся роль играла роза и в религиозных обрядах греков. Венками из роз они украшали чело богов и венки из роз клали у ног их. Но особенно украшалась ими, как это мы уже говорили, статуя Венеры: увядшие на челе ее розы считались чудодейственными.

Элиан приводит даже такой случай: у знаменитой куртизанки и первой красавицы во всей Греции Аспазии в детстве был на щеке нарост, от которого она никак не могла избавиться, несмотря на все старания знаменитейших врачей. Обезображивавший лицо, нарост этот приводил ее в такое отчаяние, что, сделавшись молодой девушкой, она даже решила умереть. Но спасло ее — сновидение. Ей приснилось, будто любимая птица Венеры — голубь явилась ей в виде молодой девушки и предложила снять увядшие на челе богини розы и, сделав из их листьев мазь, натереть ею нарост. Аспазия сделала, как ей было сказано, нарост исчез, и она превратилась в красивейшую из женщин Греции.

Самые знаменитые в Греции храмы Венеры, находившиеся на островах Кирене и Родосе, были окружены роскошнейшими и обширнейшими садами роз. Здесь поклонение розе доходило до того, что даже монеты были снабжены ее изображением.

Вообще надо сказать, что в Греции пользовались величайшим почетом не только сама роза, но даже и торговля ею, и вязание из нее венков. И первая вязальщица венков в Древней Греции, красавица Глицера из Сициона, была даже увековечена знаменитым греческим живописцем Павсием, написавшим ее портрет. Впоследствии за одну лишь копию с этой картины Лукулл заплатил несколько тысяч рублей.

Из Греции роза была перенесена колонистами в Рим и прижилась там прекрасно. Но чудный цветок этот получил здесь совершенно иное значение. В то время как в Греции у богов он служил символом любви и красоты, а у людей — выражением веселой радости и глубокой печали, у римлян во времена республики он считался символом строгой нравственности и служил наградой за выдающиеся деяния, а во времена падения Рима являлся символом порока и предметом роскоши, на который тратились безумные деньги.

Вначале, как сообщает римский писатель Элиан, римские воины, отправляясь на войну, снимали даже шлемы и надевали венки из роз, чтобы вселить в себя мужество, да и вообще в это время она служила эмблемой храбрости. Это был как бы орден, который давался в награду за геройство. Так, Сципион Африканский разрешил солдатам 8-го легиона, первыми ворвавшимся в неприятельский лагерь, в день их триумфального шествия в Риме нести в руках букеты из роз и в увековечение их выдающейся храбрости выбить изображение розы на их щитах. Точно так же и Сципион-младший дозволил солдатам первого взобравшегося на стены Карфагена легиона украсить венками из роз их щиты и убрать розами всю триумфальную колесницу.

Вообще, вначале венком из роз было дозволено украшать чело человека, сделавшего что-нибудь выдающееся, и когда Марк Фульвий после небольшой стычки позволил своим солдатам украсить шлемы розовыми венками, то получил за это строгий выговор от цензора Катона.

Роза так высоко ценилась римлянами в это время, что было даже запрещено украшать себя венком из роз в дни скорби, печали или угрожавшей Риму опасности. И когда один богатый меняла, пренебрегая этим постановлением, вздумал появиться во время 2-й пунической войны у себя на террасе в венке из роз, то он немедленно по приказанию сената был ввергнут в темницу и выпущен оттуда только после прекращения войны.

У римлян первой республики роза считалась также предметом священным, и ежегодно в Риме совершались в память умерших торжества, носившие названия розалий или розалийских дней.

Торжества эти происходили в разное время года, но не ранее 19-го апреля и не позже 19-го июня, и заключались главным образом в роскошном убранстве могил умерших и урн, где хранился их прах, гирляндами и венками из роз.

Вообще, насколько высоко ценили римляне этого времени розу как надгробное украшение, лучше всего показывает обыкновение богатых людей завещать крупные суммы на постоянное украшение их могилы розами. На уборку могил главным образом употребляли белые и карминно-красные розы. Первые большею частью сажали на могилах молодых людей, а вторые — на могилах более пожилых.

Наконец, розы играли в это время немаловажную роль и в домашнем обиходе римлян, и в их религиозных церемониях. Ими украшали они постоянно свои жилища и домашние алтари, ими усыпали путь во время торжественных процессий. Особенно же торжественна была процессия корибантов — жрецов богини Цибелы — охранительницы богов, во время которой все усыпалось белыми розами: и статуя богини, и ее жрецы, и весь путь.

Не таково было значение розы во времена падения Рима. Из царственного цветка она делается цветком забавы пьяных оргий, выразительницей низменных чувств. Теперь ею украшают уж не Венеру-Уранию — богиню честного брака и благословения детьми, а позорную Венеру-Пандемос — богиню чувственной любви.

В это время злоупотребление розой как украшением достигло крайних пределов. Так, например, тщеславный проконсул Веррес, обвинявшийся, как известно, Цицероном в продажности, передвигался по Риму не иначе, как на носилках, матрац и подушки которых постоянно набивались свежими лепестками роз, причем он и сам был весь обвит гирляндами из этих цветов.

Еще более роз истреблял император Нерон. В его знаменитом обеденном зале, потолок и стены которого вращались во время пиршеств посредством особого механизма и изображали попеременно четыре времени года, вместо града и дождя на гостей сыпались миллиарды свежих розовых лепестков. Для каждой такой пирушки, по словам Светония, тратилось более чем на 180.000 рублей роз.

Но розы истреблялись в громадном количестве вообще на всех обеденных пиршествах римлян, так как не только каждый гость должен был непременно быть увенчан венком из роз, но розами украшались также и все подававшие кушанья и прислуживавшие рабы, все сосуды и чаши с вином; ими же усыпан был весь стол, а иногда даже и пол. При этом надо заметить, что подносившиеся гостям венки были не просто сплетены из роз, а сделаны из розовых лепестков, которые в виде чешуи обвертывались вокруг обруча.

Желая как можно более упиться запахом роз, некоторые патриции усыпали ее лепестками даже поверхность моря, когда отправлялись на галерах на прогулку, а во время одного из празднеств ими была даже усыпана поверхность целого Люцинского озера.

Но всех превзошел своим безобразным истреблением роз император Гелиогобал1.

На одном из его пиршеств, как рассказывают, знатные гости были забросаны таким множеством падавших с потолка розовых лепестков, что некоторые из них, к величайшему его удовольствию, задохлись под ними. Он же купался только в вине из роз, которое после того чернь должна была пить. Наконец, по его же приказанию, этой драгоценной влагой наполнялись и общественные купальни, которые подвергались тогда частой осаде римского простонародья, устремлявшегося сюда со всех концов Рима — не столько для того, чтобы купаться, сколько для того, чтобы напиться.

Но среди всех вышеупомянутых пиршеств и оргий роза, кроме украшения, имела и еще оригинальнейшее значение. Она служила символом молчания, вследствие чего даже была посвящена Гарпократу — богу молчания, который, как известно, изображался в виде юноши с приложенным к губам пальцем.

Латинская пословица говорит: «in vino veritas» (в вине истина), указывая тем, что опьяненный винной влагой человек может выболтать иногда все свои тайны. А так как во время упадка Рима было очень опасно делиться публично своими мыслями, то, чтобы напомнить разгоряченным головам, что нужно держать язык за зубами, во время римских пиршеств вешали на потолке залы искусственно сделанную белую розу. Взгляд на эту розу заставлял сдерживать свою откровенность многих. Говорят, от этой розы и произошло известное латинское выражение: «sub rosa dictum» — «сказанное под розой», в смысле: под секретом.

Римляне готовили еще из розы всевозможные питья и яства. Кроме вина, о котором мы сейчас говорили, они делали, подмешивая к лепесткам яйца, пудинг, желе, розовый сахар и многочисленные сладости, по сих пор употребляющиеся на Востоке.

Вообще у римлян этого времени потребность в розе была так велика, что обширнейшие резанные сады, находившиеся в громадном количестве в окрестностях Рима и во всей Кампании, были не в состоянии ее удовлетворить и приходилось привозить розы целыми кораблями из Александрии и Карфагена, где возникла вследствие этого даже новая громадная отрасль промышленности. В резанные сады превращены были в ущерб хлебным полям самые плодоносные местности Рима, так что большинство благомыслящих людей даже были этим возмущены, и Марциал, например, с горькой насмешкой писал: «Египтяне, пришлите нам хлеба взамен наших роз».

Все улицы Рима были до того пропитаны запахом роз, что непривычному человеку становилось дурно. На каждом углу, на каждом перекрестке можно было встретить или торговцев розами, или торговок и вязальщиц венков из роз. Целые сотни их торговали розами на рынках, как это было некогда в Афинах.

Наконец, существовала в Риме даже особая биржа роз и были особые, занимавшиеся только куплей и продажей роз маклеры, так как розы были, конечно, различных сортов и цен. Самыми знаменитыми и драгоценными считались зацветавшие два раза в году розы из Пестума. Они были не раз воспеты самыми знаменитыми поэтами Рима Вергилием, Овидием...

________________________________________

1 Это нашло отражение в стихотворении Л.А.Мея "Цветы":

«И падают, и падают цветы,

И сыплются дождем неудержимым...

....................................................................

Их сотня рук с потухших хор кидает

Корзинами, копнами, аромат

Вливает в воздух смертоносный яд...

....................................................................

Напрасен крик пирующих: "Пощады!

Мы умираем!" Падают цветы -

Пощады нет - все двери заперты;

Потухли всюду пирные лампады...

В ответ на вопль предсмертный и на стон

В железных клетках завывали звери,

И за дверями хохотал Нерон.

Еще мгновенье...

Распахнулись двери: -

Великодушный Кесарь забывал

Обиду, нанесенную поэту...

Впоследствии, припомнив шутку эту,

Позвал на пир гостей Гельогабал;

Но тем гостям печальный жребий выпал:

Помешанный цветами их засыпал...»

(продолжение следует)

Прикрепленное изображение (вес файла 375.4 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 320.3 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 338.7 Кб)

РОЗА

(Из книги Н. Ф. Золотницкого "Цветы в легендах и преданиях". 1911)

(продолжение)

II

Роза в Западной Европе

Розанное воскресенье

Золотая роза папы

Награждение добродетели розой

Грустная история Флеретты

Роза —цветок горя

Война Алой и Белой розы

Такое отношение римлян к розе, конечно, не могло не внушить отвращения к ней первых христиан, и они смотрели на нее сначала как на цветок разврата и гибели. Тертуллиан написал строгое послание против употребления венков из роз, а Климент Александрийский считал даже за грех увенчивать свою главу подобным венком.

Но со временем эта неприязнь к розе смягчилась, и благодаря своей дивной красоте и приятному запаху она стала мало-помалу приобретать расположение христиан. Прошло несколько столетий, и святые отцы, забыв ее значение в дни упадка Рима, объявили ее райским цветком и даже посвятили Пресвятой Богородице.

Тогда с розой начало соединяться множество священных и исторических сказаний.

Так, например, в них сообщается, что св. Доротея, растерзанная дикими зверями в Колизее, посылает среди зимы с ангелом антиохийскому архиепископу Феофилу розу; что св. Доминик, желая быть угодным Богу, искалывает себя терниями и тернии эти превращаются в розы; что архангел Гавриил, взяв белых, желтых и красных небесных роз, делает из них три венка для Пресвятой Богородицы. Венок из белых роз обозначает ее радость, из красных—ее страдания, а из желтых — ее славу.

Вследствие этого и древнегерманские живописцы любили изображать Богоматерь с Младенцем, окруженных тремя венками из роз, причем каждый из них имел только что указанное значение. Некоторые из этих картин сохранились и по сих пор. Такую картину, например, можно видеть в церкви городка Вейльгейма в Швабии, а другую — в церкви города Кольмара — она носит название «Пресвятой Девы Марии в розовом кусте»1 и считается одной из замечательнейших картин древнегерманской живописи.

Белые розы назывались в это время также розами Магдалины, и про них рассказывали, будто они потеряли свой цвет от пролитых на них Магдалиной слез раскаяния.

Затем в одной из легенд о кресте Спасителя говорится также о моховой розе, которая возникла из капель крови Христовой, упавших на находившийся у подножия креста мох.

Кровь эта, струившаяся по кресту, собиралась ангелами в золотые чаши, но несколько капель случайно упало на мох, который, чтобы уберечь их от осквернения, сейчас же жадно впитывал в себя.

И вот из этих-то божественных капель и выросла чудная красная моховая роза2, ярко-кровавый цвет которой должен служить нам вечным напоминанием о пролитой за наши грехи крови.

Кроме того, роза является в католических легендах иногда небесной защитницей добрых дел. Так, в одной из них повествуется про святителя Николая. Когда он однажды среди страшно студеной зимы нес взятый в монастыре хлеб, чтобы накормить бедных, и был остановлен строгим настоятелем монастыря, то хлеб этот превратился в розы — в знак того, что это доброе дело было приятно и самому Господу. Аналогичные же сказания существуют про римскокатолических святых: про св. Елизавету Тюрингенскую, про св. Радегунду и св. Казильду.

Наконец, начиная со средних веков, золотой, усыпанной драгоценными камнями розой папы увековечивают выдающуюся добродетель.

В день, именуемый «Dominica in rosa» (розанное воскресенье), папа благословляет такую розу в присутствии полного собрания кардиналов в церкви св. Петра, окуривает ее фимиамом, окропляет святой водой, обмакивает в миро3 и посылает ее обыкновенно тому царственному лицу, которое за истекший год оказалось наиболее достойным. Обычай этот начался с XI века и установлен, как говорят, папой Львом IX.

Такая роза обходится папе около 10.000 рублей. Право ее делать принадлежит художнику из одной и той же фамилии, которая пользуется величайшим почетом.

В настоящее время право это принадлежит фамилии Сантелли, ведущей свою родословную с XIV столетия. Семья эта живет постоянно в одном и том же доме близ Ватикана. И когда умер несколько лет тому назад старший из этой семьи, Пьетро Сантелли, то похороны его были до того блестящи, что римляне не могли себе представить, что хоронят простого ремесленника, а не какое-нибудь знатное лицо. На похоронах этих присутствовали все кардиналы и епископы, и притом в самых торжественных своих ярко-красных облачениях.

Что касается самой розы, то она крайне оригинальна. Стебель ее, сделанный из чистого золота, имеет длину почти четыре фута. Большой цветок составлен из отдельных лепестков, на которых выгравированы имя папы и различные добродетели того лица, которому роза назначается. Кроме того, на листьях блестят бесчисленные крошечные брильянтики, изображающие небесную росу.

Эту громадную ветку прежде укладывали в изящный футляр, обитый внутри голубым атласом, а снаружи выложенный инкрустациями в виде прелестных серебряных роз. Но после того как папе в 1892 году, когда он переслал золотую розу королеве португальской Амалии, пришлось заплатить еще громадную сумму за дорогой футляр, он решил впредь быть экономнее. И теперь розу обертывают только в шелковый платок и укладывают на подстилке из ваты в простую коробку.

Пересылка золотой розы обходится не менее 24.000 лир (около 10.000 рублей). Сумма эта выдается двум лицам, выбранным из древнейшего римского рода для доставления цветка к месту назначения, в виде вознаграждения за их труд.

Церемония поднесения папского подарка отличается большой сложностью.

Парадный придворный экипаж, украшенный гирляндой живых или искусственных белых роз, ожидает депутатов папы у вокзала. Во дворе дворца знатных римских гостей той королевы, которой подносится роза, встречает барабанным боем выстроенный в парадных мундирах полк. Затем старший из папских послов несет розу в высоко поднятой руке до приемной залы, где кладет ее на приготовленный столик, покрытый белою шелковой скатертью.

Вслед за тем дворцовый епископ служит молебствие, на котором королева присутствует, сидя под белым балдахином. Затем все отправляются в тронную залу, и здесь ее величество садится в стоящее на возвышении кресло. Рядом с ней занимает место старший посол, младший же, стоя перед ней, читает громко послание папы. При этом он три раза медленно взмахивает золотою веткой и, наконец, вручает ее прелату.

Тот прикасается розой к сердцу королевы и произносит следующие слова: «Вот таинственная роза — дар святейшего отца».

Королева целует золотой цветок и отвечает: «Благодарю Господа». Вслед за тем король или королева жалуют послам высший орден своего государства.

Из исторических лиц такую розу получили в 1160 году Людовик Молодой, которому она была прислана папой Александром III за почет, который ему был оказан при проезде через Францию; Иоанна Сицилийская, которой послал розу папа Урбан V за то, что она избавила Италию от венгерцев; Фридрих Саксонский (до реформации); германский император Генрих III, а в более близкие времена — императрица Евгения, несчастная мексиканская императрица Шарлотта и испанская королева Изабелла.

Говоря об этой розе, нельзя обойти молчанием и другое, играющее важную роль в католичестве предание — в четках, которые носят по-французски также название роз, так как составляющие их шарики в первое время делались из тертых розовых лепестков, связанных гуммиарабиком.

У католиков четки введены были в употребление основателем Доминиканского ордена Домиником де Гузманом, но ведут начало от восточных народов, где они были сначала в употреблении у ламайских монахов, а затем от них перенесены были к туркам, у которых странным образом они носят также название роз, хотя и делаются из шариков земли, взятой в Мекке или Медине.

Теперь, если мы перейдем к отдельным христианским государствам, то увидим, что наибольшею любовью пользовалась роза во Франции.

Здесь ее так высоко чтили и ценили, что даже разводить ее позволялось не всякому. И тот, кто получал эту привилегию, обязывался ежегодно доставлять городскому совету в день Благовещения три венка, а в день Вознесения — корзину с розами, из которых потом готовили дорого стоившую в то время розовую воду, которую примешивали, по обычаю, почти во все праздничные кушанья.

В XIII веке возникает во Франции обычай ношения дамами венков из роз, которые получают название «шапель», а занимающиеся их вязаньем — «шапелье» — слово, которым теперь обозначают фабрикантов шляп; так что, по-видимому, от этих венков произошло и нынешнее французское слово «шапо» (chapeau) — шляпа.

Обычай этот вскоре настолько распространился, что даже самый бедный человек считал обязанностью подарить своей дочери в день свадьбы подобный «шапель», который она надевала на голову во время венчания. Отсюда же произошло, вероятно, и название «chaperon de roses» — небольшой подарок, который дарили в средние века или новобрачным, или ребенку в день крещенья.

Скажем, кстати, что и самое крещенье производилось в это время часто с примесью розовой воды, которая почти постоянно приносилась в церковь.

Байе рассказывает, что такой водой крестили, например, известного средневекового французского поэта Ронсара, и когда, сделавшись в царствование Генриха II знаменитым поэтом, он получил первую награду на состязании поэтов в Тулузе, то ему, вместо обычной золотой дикой розы (шиповника), поднесли серебряную статую Минервы4, желая этим как бы указать, что, будучи крещен розовой водой, он еще в пеленках был уже признан поэтом.

Получив эту награду, Ронсар, как говорят, послал ее в подарок почитательнице своей — королеве Марии Стюарт, а она в ответ прислала ему венок из серебряных роз, на каждом листке которых в виде росинок блестели чудные брильянты. На обвивавшей его ленте была сделана следующая надпись: «Ronsard, l'Apollon de la source des muses». (Ронсару — Аполлону источника муз).

В XIV веке возникает во Франции еще новый оригинальный обычай, связанный с розой. В палате, составлявшей так называемый королевский совет и состоявшей из 6 духовных и 6 светских пэров, входит в обыкновение, чтобы каждый из пэров, как только у него возникает какое-либо дело в суде, подносил всем членам палаты розы. Поднесение это получает название «baillé des roses», и при палате учреждается даже особая должность придворного поставщика роз, местопребыванием которого назначается местечко «Фонтене-о-роз», славившееся уже тогда своей культурой роз.

Но в XVI столетии обычай этот, вследствие постоянных ссор членов палаты из-за мест, прекращается, и ни в чем неповинная роза подвергается такой опале, что духовный суд в Ниме предписывает, чтобы она отныне служила знаком отличия христиан от евреев, которые обязаны носить ее на груди.

Но такое гонение во Франции на розу было временным и ограничилось некоторыми местностями, так как уже несколько лет спустя возник среди садоводов небольшого, находившегося недалеко от Парижа, городка Провен обычай выбирать ежегодно короля роз. Выбор этот производился в день св. Фиакра. Царствование такого короля продолжалось год и сопровождалось разного рода почестями.

Подобное же избрание, но не короля, а королевы, или, как ее называли, «розьеры», проводилось еще и в местечке Саленси 8-го июля — в день св. Медара.

Розьера избиралась из трех наиболее добродетельных и целомудренных девушек всей провинции. А для того, чтобы не могло произойти какой-либо ошибки и чтобы честь эта досталась действительно наиболее добродетельной, имена предлагаемых к избранию провозглашались сначала с церковной паперти, где каждый мог высказать о них свое мнение и, в свою очередь, предложить, если он только знает, еще более достойную.

Как скоро выбор был сделан, избранницу при звуках музыки вели в сопровождении 12 пар празднично одетых девушек в господский замок, а оттуда — в церковь св. Медара, где лежал приготовленный для розьеры венок или, лучше сказать, повойник из чудных роз. Повойник этот в присутствии всех молящихся с молитвою возлагался священником на главу избранницы. Затем следовал целый ряд празднеств. Удостоенная такой чести девушка получала, как награду за свое безукоризненное поведение, 25 ливров и часто пользовалась своим титулом розьеры в продолжение многих лет (обыкновенно до выхода замуж).

Празднество это, как говорит предание, было установлено еще в VII столетии н.э. св. Медаром, архиепископом в Саленси, который для того, чтобы увековечить его, оставил даже по завещанию 12 десятин земли, из дохода от которой и составляется выдаваемая розьере премия.

Первой розьерой была его собственная сестра, и изображение этого торжества сохранилось и по сих пор на фреске, находящейся в церкви св. Медара в Саленси.

С другой стороны, существует мнение, будто это празднество было установлено лишь при Людовике XIII, чему доказательством служит серебряная пряжка, которая надевается в виде украшения на венок из роз и которая, как говорят, была пожертвована этим королем.

Подобные празднества со временем стали проводиться еще и во многих других местностях Франции. Особенной же известностью пользовались празднества в память Мальзерба, министра Людовика XVI, погибшего, как и этот король, на эшафоте.

Скажем кстати, что, кроме подобного рода торжеств, роза играла еще видную роль и в праздниках, которые, как кажется, представляли начало наших битв цветов.

Так, в городке Тревизо существовал с незапамятных времен праздник, во время которого среди города устраивалась крепость, ее валы и стены состояли из драгоценных ковров и шелковых тканей. Знатные девушки города защищали крепость, а знатные юноши осаждали ее. При этом орудиями осады и защиты служили яблоки, миндальные орехи и цветы, главным образом розы, которыми бросали друг в друга, а также струи розовой воды, которой обдавали защитницы крепости осаждавших.

На праздник этот стекались отовсюду тысячи зрителей, и присутствовавший на нем однажды Фридрих Барбаросса нашел даже, что веселее этого праздника ему ничего не приходилось видеть.

Особенно же славился этот праздник тем, что встречавшиеся на нем юноши и молодые девушки выбирали себе невест и женихов и после него всегда заключалось много браков.

Но не всегда роза играла столь приятную роль в нравах Франции. Тяжелая драма жизни связана с ней на почве любви в дни молодости Генриха IV. Тогда он носил еще титул принца Беарнского.

Отличаясь замечательным искусством стрельбы из лука, он принял участие в состязании в стрельбе, устроенном при дворе Карла IX, короля Наваррского, в замке Нерак в 1566 году. Вот как рассказывает об этом предание.

Был поставлен целью апельсин. Герцог Гиз, которому начинать, сбивает его с первого же раза. Тогда Генрих подходит к одной прелестной, присутствующей на состязании крестьянской девушке, просит у нее приколотую на груди розу и предлагает сделать ее предметом цели.

Гиз промахивается. Генрих пронизывает ее насквозь и торжественно подносит ее вместе с вонзенной в нее стрелой той, которая ему ее одолжила.

Но стрела, пронзившая розу, пронзает в то же время и сердце молодого Генриха. Он влюбляется по уши в эту прелестную крестьяночку и всячески ищет случая завести с ней более близкое знакомство.

Оказывается, это дочь дворцового садовника Флёретта.

Со следующего же дня садоводство становится любимым занятием Генриха. Он разбивает цветники близ бассейна, куда, как он узнает, приходит часто за водой Флёретта и вместе с отцом усердно ухаживает за растениями.

Завязывается знакомство. Польщенная вниманием высокопоставленного принца и очарованная его красотой и молодостью, Флёретта влюбляется в него.

Молодые люди на седьмом небе, блаженствуют... Но в дело вмешивается суровый воспитатель принца, де ла-Гошери. Находя, что подобного рода знакомство неприлично для принца, он всячески убеждает его бросить Флёретту, а когда тот не соглашается, устраивает его отъезд домой в По.

Делать нечего, приходится расстаться, но принц клянется Флёретте, что никогда ее не забудет и возвратится в Нерак при первой же возможности.

Бедная Флёретта не верит этому, в отчаянии ломает руки, льет горькие слезы и говорит, что ей остается одно — умереть.

«Видите ли Вы, — добавляет она в ту минуту, когда раздается звон дворцового колокола, возвещающий, что все готово к отъезду, — видите ли Вы этот бассейн, образованный из заводи Гаронны? Откуда бы и когда бы Вы ни приехали, Вы всегда найдете меня здесь!»...

Принц уезжает. Проходит несколько месяцев.

Ветреный по своему характеру, он вскоре забывает Флёретту и начинает ухаживать за другими. До Флёретты все это доходит. Не раз он приезжает в Нерак, но всегда увлекается кем-нибудь другим, забыв о бедной Флёретте.

Но вот однажды, гуляя в саду замка, он случайно встречается с Флёреттой, которая за это время сделалась еще прелестнее. Любовь моментально вспыхивает в нем с прежней силой.

Он ласкает ее, умоляет простить его забывчивость и прийти к нему на свидание к бассейну, где они прежде встречались.

«Хорошо, — отвечает Флёретта, — в 8 часов я буду там».

Вне себя от радости принц спешит в 8 часов на свидание. Приходит, но никого не находит.

Ждет полчаса, ждет час. Тогда, разочарованный, раздраженный, хочет возвратиться в замок, как вдруг замечает на месте, где он всегда встречался с Флёреттой, маленький колышек, а на нем записку.

Но уже вечер, темно — ничего не разберешь.

«Я Вам сказала, что Вы всегда найдете меня в бассейне. Поищите хорошенько...может, найдете... Вы больше меня не любите. Что мне делать, видно, уж такая судьба. Боже милостивый, прости меня, грешную!»

Угадав смысл записки, принц в отчаянии. Звонят в колокол, сзывают людей. Все с фонарями и факелами бегут к бассейну и действительно находят в нем тело утопившейся Флёретты.

Бедняжка предпочла смерть терзаниям любви.

Горе Генриха было неописуемо. Сколько раз он после этого ни ухаживал за первыми красавицами, сколько раз ни влюблялся, но не мог забыть Флёретты.

Невидимая тень ее преследовала его всегда и всюду; и даже, будучи уже стариком, он не раз вспоминал свою чистую душой, прелестную деревенскую розу и горько, горько ее оплакивал.

Таким же цветком горя роза явилась вначале и в истории Англии.

Почти неизвестная здесь до XIV столетия, она появилась при дворе английских королей незадолго до начала кровавой распри между домами йоркским и ланкастерским и так пленила их своей красотой, что тот и другой поместили ее в своем гербе, причем первый избрал белую, а второй — алую. Вследствие этого распря, возникшая при Генрихе VI Ланкастере за право на английский престол с Эдуардом Йоркским, и носит, название войны Алой и Белой розы5.

Об этом избрании роз мы находим у Шекспира в его хронике «Генрих VI» такую сцену.

Дело происходит в 1450 году в парке Тампль6 у куста роз. Собралось многочисленное собрание, чтобы обсудить, кого избрать на трон.

Приходит Плантагенет, один из имеющих право на престол, и все, смутившись, умолкают.

Тогда Плантагенет (представитель дома Йорка) говорит: «Пусть всякий дворянин, кто чтит высоко свое званье и верит в то, что я не буду лгать, сорвет со мной вот эту белую розу».

Сомерсет: «А тот же, кто не трус, не льстец и смело стоит со мной за правду, пусть тот сорвет эту красную».

Варвик: «Я ненавижу всякие румяна и потому сорву без всякой лести с Плантагенетом белую».

«В таком случае, — говорит Йорк (2ч. 1 акт), — я поднимаю высоко молочно-белую, пусть она будет красоваться на штандарте Йорка, чтобы вести борьбу с Ланкастером»...

И вот в минуту, когда Ричард Плантагенет вступает на трон, король Генрих является со своей свитой — все с красной розой на шляпах.

Тогда, вне себя от гнева, Ричард восклицает: «Нет, я не успокоюсь до тех пор, пока моя белая роза не окрасится теплой кровью Ланкастеров в красную»...

И вот под знаменем этих-то двух мирных роз и разгорается страшная, ожесточенная братская война, которая длилась, как известно, 30 лет с лишком, была крайне кровопролитна и отличалась большими жестокостями как с той, так и с другой стороны.

Кусты, с которых были сорваны эти две исторические розы, находились в Лондоне в перке Тампль до последнего времени и погибли лишь несколько лет тому назад.

Впоследствии в воспоминание об этой распре английские садоводы даже вывели особый сорт розы, получивший название «Ланкастер-Йорк» и отличавшийся тем, что на одном и том же кусте эта роза давала и белые и алые цветы.

Однако, отпраздновавшая так печально свое вступление в Англию, царица цветов вскоре сделалась всеобщей любимицей.

Служа сначала лишь отличительным знаком актеров, которые, по предписанию королевы Елизаветы, могли являться вне театра в обыкновенном платье, но с розой на башмаках, она вскоре сделалась принадлежностью костюма всех щеголей и щеголих Англии. Щеголи носили ее за ухом, причем, чем крупнее был цветок, тем это считалось шикарнее. Розу носили не только летом, но и зимой, а так как в зимнее время в те времена живая роза являлась еще большею редкостью, то людям со средними средствами приходилось заменять живую искусственной. Вскоре с живой розой за ухом стала появляться и сама королева Елизавета, и даже с такой розой чеканили одно время ее изображение на серебряных монетах.

Наконец, роза сыграла интересную роль еще и в жизни покойной королевы Виктории.

Рассказывают, что, когда приехавший в Англию свататься за королеву Викторию и, скажем между прочим, очень нравившийся ей принц Альберт Кобургский появился на данном в его честь придворном балу, королева в знак своего расположения отшпилила от корсажа розу и передала ему.

Очарованный таким вниманием, принц пришел в восторг и, не найдя на своем фраке петли, куда бы ему прикрепить драгоценный подарок, не задумавшись ни на минуту, сделал перочинным ножом на фраке, как раз против сердца, крестообразный надрез и воткнул в него подаренную розу.

Эта находчивость и цена, которую он придал ее небольшому знаку внимания, окончательно пленили Викторию и решили ее участь. Она согласилась на сделанное ей принцем предложение и стала его женой.

Наконец, роза была и последним цветком, унесенным столь любившим розы королем Эдуардом VII из этого мира. Прощаясь с ним навеки, когда он лежал уже в гробу, вся в слезах, королева Александра вложила ему в руку чудную белую розу.

________________________________________

1 Картина написана в 1473 году и принадлежит кисти художника Мартина Шонгауэра, находится в церкви св.Мартина в г.Кольмаре (Франция). Другая картина с тем же названием, написанная Стефаном Лохнером (умер в 1451 г.), находится в одном из музеев Кельна (Германия). Существует картина неизвестного верхнерейнского мастера, относящаяся к 1410 — 20 гг., изображающая Деву Марию в саду (среди кустиков клубники) с младенцем, которому она протягивает цветущую розу. На заднем плане — цветущие кусты роз. Картина находится в городском музее г.Золотурна (Швейцария).

2 Моховые розы — одна из старинных групп садовых роз, отличающаяся мохообразными железистыми выростами на цветоножках и особенно на чашечках и чашелистиках цветов, выделяющими сильнопахнущие смолистые вещества.

3 Миро —ароматическая смола или получаемое из нее масло некоторых южных деревьев, использовавшиеся при религиозных обрядах (миропомазание в христианстве).

4 Минерва — богиня мудрости, покровительница ремесла, отождествлявшаяся в Риме с Афиной.

5 Война Алой и Белой розы(1455 —1485) — междоусобная война в Англии, принявшая форму борьбы за престол. Гибель в войне главных представителей обеих династий обеспечила установление обсолютизма Тюдоров.

6 Этот парк так густ и прекрасен, что в нем и до сих пор происходят выставки садоводства. (Прим.авт.).

(продолжение следует)

Прикрепленное изображение (вес файла 997.2 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 1011.4 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 692.7 Кб)

РОЗА

(Из книги Н. Ф. Золотницкого "Цветы в легендах и преданиях". 1911)

(продолжение)

III

Роза в Германии и у нас

Сказание о розовом саде в Вормсе

Роза — эмблема масонов

Роза короля Вильгельма

Роза — символ благородного рыцарства

Курьезный случай с розой

В Германии роза (шиповник) появляется еще во времена язычества.

В древнегерманских сагах она посвящается царице неба Фригге, во многих местностях до сих пор ее называют Фриггадорн. Рвать ее позволялось только в пятницу — день, посвященный Фригге. Она росла на местах, где прежде были капища и где совершались кровавые жертвоприношения.

Розой пользуется также и германский бог огня Локи при наступлении весны. Он смеется, и от его смеха холод бежит, снег тает и земля покрывается розами.

Она же играет роль и в сказании о Брунгильде, когда та, сделавшись валькирией, долг которых был переносить с поля битвы души геройски погибших за отечество воинов в Валгаллу1, изменяет данному ею обету и, вмешавшись в битву двух королей, помогает одержать победу тому из них, которому Вотан2, бог войны, предназначил погибнуть. В наказание за это разгневанный Вотан подкладывает ей под голову ветку дикой розы (шиповника) с мохообразными наростами, и Брунгильда и все ее окружающее погружаются в глубокий сон, от которого она может проснуться только тогда, когда какой-либо принц придет ее разбудить.

Словом, происходит все то, что служит прототипом существующей у нас сказки «О спящей красавице», которая по-немецки носит название «Дикой розочки».

В это же время красная роза служит символом меча и смертельной раны, и потому в танцах меча, происходивших позднее на севере, особенно в Гессене, розой называли также еще и крышу, образованную из мечей над царицей праздника. Вследствие же этого в германских сказаниях розовыми садами назывались часто также и поле битвы, и поле смерти, а впоследствии название это перешло и на кладбища.

С другой стороны, однако, садом роз называется в сказании о Нибелунгах и настоящий сад роз. Особенно же оригинально встречающееся там сказание о розовом саде в Вормсе.

Король Гибих, говорит это сказание, после одной кровопролитной битвы устроил своей дочери Кримгильде сад из роз. Он имел 1,5 версты3 в окружности, и среди него росла гигантская липа, в тени которой могло поместиться более 500 женщин. Этот сад охранялся 12 героями, славнейшим из них был Зигфрид. Каждому из рыцарей давался в награду поцелуй и венок из роз. Гильдебранд взял венок, но пренебрег поцелуем. Находившийся же среди рыцарей монах Ильзам, наоборот, не довольствуется одним венком и поцелуем, а требует такое же число венков и поцелуев и для своих 52 монастырских братий. Возгорается борьба, и, победив 52 рыцарей в единоборстве, монах получает желаемое.

Вообще, в древнегерманских сагах розовый венок служит часто или предметом вызова на единоборство, или победной наградой рыцарю, передаваемой ему дамой сердца, или же, наконец, знаком, что любовь его услышана.

С водворением в древней Германии христианства перенеслось в него и языческое поклонение розе.

По христианскому сказанию, белые садовые розы обязаны своим происхождением Пресвятой Деве Марии. Они выросли на кусте, на котором она вывесила просушить Христовы пеленки. Вследствие этого в средние века считалось, что роза имеет устрашающее влияние на ведьм и оборотней — при прикосновении к ней они немедленно вновь превращались в человека, а ведьмы уличались.

Любопытно также возникшее в это время сказание о происхождении загнутых шипов розы.

По сказанию этому, сатана, будучи свергнут Господом с неба, задумал вновь подняться и для этого избрал шиповник, прямые стволы которого с их шипами могли бы служить ему как бы лестницей. Но Господь угадал его мысли и согнул стволы шиповника. Тогда рассерженный сатана согнул и шипы. И вот с тех пор шипы роз не прямые, а загнутые вниз и цепляются за все, что до них ни дотронется.

Тогда же сложилось и сказание о тысячелетнем и поныне существующем в Хильдесгейме розовом кусте. Куст этот растет там на кладбище св. Анны, близ собора, и разрастается, опираясь на внешнюю стену хоров небольшой готической капеллы. О происхождении его предание рассказывает следующее.

После смерти Карла Великого сын его Людовик Благочестивый велел соорудить в Эльзе, в Саксонии, церковь и приказал считать ее главной. Но однажды, охотясь в этой стране зимой, Людовик потерял свой нательный крест, содержавший в себе частицу святых мощей. Начались поиски, и наконец слуга нашел этот крест среди снега на покрытом цветами розовом кусте. Но когда он хотел снять его, куст не пускал, и, несмотря на все усилия, должен был вернуться домой без креста и рассказать об этом чуде.

Тогда за крестом отправился сам Людовик и, приехав на место, увидел на снегу громадное пятно, которое имело форму плана собора, в верхней части которого находился розовый куст.

Сняв крест, он приказал построить на этом месте собор и сохранить при нем чудесный куст. Вместе с тем туда было переведено из Эльзы епископство и по лучило название Hilde-Schnee, т. е. глубокий (большой) снег; отсюда впоследствии образовалось и слово Хильдесгейм.

Мало-помалу куст этот превратился в громадное, имеющее несколько сажен высоты, дерево, которого существует и поныне и покрывается ежегодно тысячами великолепных роз.

С средних же веков роза начинает играть также роль таинственного знака разных тайных обществ.

Прежде всего ее изображение в виде букета роз, который держит в руках рыцарь, появляется на топорах членов средневековых тайных, иначе, вестфальских судилищ, и члены этих грозных общин обязываются целовать каждую розу, которую увидят.

Затем, в XVI столетии, ею украшаются франкмасоны в Иванов день, и она, по-видимому, служит знаком для некоторых из их лож. По крайней мере, при перестройке Гейдельбергского замка были найдены в земле изображения циркуля в венке из пяти роз.

Наконец, развившееся из франкмасонства, основанное немецким ученым Андреасом мистическое общество розенкрейцеров избрало своим знаком также венок из роз с шипами, внутри которого находился Андреевский крест. Под изображением этим находилась надпись: «Crux Christi — corona christianorum» (Крест Христов — венец христиан).

В противоположность этим тайным мистическим обществам своей эмблемой имело розу основанное герцогом Шартрским в 1780 году общество «Розана», представлявшее просто собрание золотой молодежи и куртизанок, а также и парижское общество, носившее название «Розати», членами которого могли быть только поэты, вообще люди, написавшие какое-либо стихотворение.

Наконец, изображение венка роз в пятиугольнике из звезд служило знаком основанного бразильским императором Дон Педро I ордена Роз, получить который считалось величайшей честью. Кроме того, изображение ее то и дело встречалось в гербах знатнейших рыцарских родов, дворянских фамилий и в гербах городов. Между прочим, розу имел в своей печати и Мартин Лютер.

Но оригинальнейшим памятником, которому роза служила когда-либо украшением, является построенный в XVII столетии в городе Бремене городской винный погребок.

Это вакхическое святилище, существующее и поныне, было разделено внизу на четыре отделения. В конце третьего отделения красовалась на стене надпись: «Здесь цветет роза» и хранилось 12 бочек Рюдесгеймера 1624 года, каждая из которых содержала в себе 1.500 бутылок. Вино это называлось «Вином розы». В прошлом столетии погребок этот служил местом заседаний городского совета. В зале, где они происходили, находится гигантское изображение розы с латинской надписью: «Зачем зал Вакха эта роза украшает? А потому, что без хорошего вина и сама Венера зябнет».

Подобными же изречениями, прославляющими красоту и значение розы для человека, украшены и остальные стены залы. В конце четвертого отделения находится зала 12 апостолов, в которой хранятся 12 бочек Гохгейма 1718 года; каждая из них носит имя одного из апостолов.

В прежнее время «Вино апостолов и розы» давали только тяжелобольным или в каких-нибудь особенных случаях. Теперь же его прямо продают всем желающим. Несколько капель этого вина распространяет удивительно приятный запах, но пить его не представляет уже удовольствия, так как оно чересчур густо, вроде какого-то масла.

Скажем еще несколько слов о волшебном и целебном значении розы.

По примеру фессалийских волшебниц древнегерманские ворожеи пользовались ею для привораживанья. Для этого они давали девушке, желавшей приворожить милого, такой совет: «Возьми три розы: одну темно-красную, одну розовую и одну белую, и носи их три дня, три ночи и три часа на сердце, но так, чтобы этого никто не видел. Затем прочитай три раза «Отче наш» и три раза «Богородицу», сопровождая молитвы крестным знамением. После чего положи эти три розы на три дня, три ночи и три часа в бутылку вина и дай выпить этого настоя предмету твоей любви, но опять так, чтобы он не знал, что в вине находилось. И тогда он полюбит тебя всей душой и будет тебе верен до конца своей жизни».

Что касается до лечебных ее свойств, то розовые лепестки накладывались на лицо, чтобы придать ему юношескую свежесть, настой из сваренных в розовом масле пчел употребляли как средство для ращения волос, а собранная на розах роса считалась лучшим средством против воспаления глаз.

Укажем теперь еще на ту роль, которую сыграла роза в некоторых исторических событиях Германии.

Так, при заключении Тильзитского мира прусским королем Фридрихом Вильгельмом III с Наполеоном I, когда возник вопрос об отторжении от Пруссии всех лежащих на западе от Эльбы провинций, королева Луиза решила отправиться к грозному победителю и попытаться смягчить его суровое требование. Наполеон I принял ее очень любезно и, когда зашел разговор об оставлении за Пруссией города Магдебурга, как галантный кавалер поднес ей из стоявшей на столе вазы чудную розу. Думая, что эта роза означает как бы знак согласия на ее просьбу, королева Луиза, принимая ее, прибавила: «И с Магдебургом, не правда ли?» Но тут надменный корсиканец мгновенно переменился и резко ей сказал: «Я должен заметить Вашему величеству, что я один предлагаю, а Вам вольно соглашаться или не соглашаться». Поступок этот произвел удручающее впечатление на всю Пруссию, но с тех пор пруссаки всячески стремились отомстить за тильзитскую розу, что, наконец, и исполнили, взяв Париж и контрибуцию в 5 миллиардов в 1871 году.

Тот же король Фридрих Вильгельм III, как известно, страстно любивший розы, устроил у себя в Потсдаме, среди чудного парка, небольшой островок роз, известный под названием «Павлиньего острова», где проводил свои лучшие часы досуга. Здесь были собраны все имевшиеся тогда сорта и разновидности роз, так что местечко это представляло собой нечто вроде римского Пестума. Фридрих Вильгельм любил этот уголок не менее, чем известный Гарун-аль-Рашид свой розовый сад, и не одно доброе дело совершилось здесь.

В 1829 году в этом розовом парке произошло выдающееся событие. Принцесса Шарлотта Прусская была помолвлена с императором Николаем Павловичем, и в день ее отъезда был устроен праздник роз. Праздник этот был назначен как раз в день ее рождения, 13-го июля.

С ранней юности принцесса Шарлотта, как и отец ее, была большой любительницей роз, но особенно любила она белые розы, за что ее даже в кругу семьи прозвали белым цветком. И вот эти-то белые розы и должны были послужить центром всего предполагавшегося волшебного праздника.

Сама будущая всероссийская императрица, сидя под золотым, изукрашенным драгоценными камнями балдахином, изображала из себя волшебную белую розу, а ожившие из преданий во всем своем блеске и красоте рыцари круглого стола короля Артура окружали ее, готовые копьем и мечом со щитом защитить свою повелительницу.

Наследный принц Фридрих-Вильгельм, изображавший рыцаря белой розы, был одет в блестящее, затканное серебром платье, с цепью ордена Черного Орла на шее и с шлемом с приподнятыми орлиными крыльями на голове. На его блестевшем, как солнце, щите красовалась надпись «С нами Бог».

Чтобы украсить весь сценарий, были отовсюду свезены тысячи тысяч белых роз. Ими украшены были все знамена, они обвивались гирляндами вокруг древков, венками из них были убраны головы всех приглашенных дам и самой царицы, ими же, наконец, были усыпаны все ступени и разубран трон.

В память об этом празднике каждая из присутствовавших дам получала от будущей императрицы серебряную розу, на листьях которой были вырезаны год и число. В самой же королевской семье память об этом дне сохранилась в виде изящного бокала с серебряной розой на крышке, хранящегося во дворце в Берлине, и картины аль-фреско на стене одной из зал Потсдамского дворца, изображающей главную сцену этого памятного торжества.

Много лет прошло со времени этого празднества, и большинство рыцарей и сама роза уплатили дань природе — отошли в вечность. Только один продолжал оставаться таким же бодрым, как и прежде, — это брат покойной императрицы Александры Феодоровны, будущий император германский. К нему-то 13-го июля 1869 года собралась во время его пребывания в Эмсе небольшая кучка оставшихся в живых участников потсдамского праздника и поднесла изображавшую его самого роскошную серебряную статуэтку и два памятных листка. На одном из них была изображена сцена передачи принцессой Шарлоттой белой розы бывшему в то время наследному принцу прусскому.

Прошло еще два года, и совершилось отмщение за розу Наполеона I — кровавая победа при Седане. Несколько дней спустя магистрат города Берлина получил пакет, в котором оказалась увядшая белая роза и при ней записка следующего содержания:

«Высокоуважаемому магистрату города Берлина посылает один из борцов в битвах при Гравелотте и Седане белую розу, которую он сорвал на поле сражения, среди грохота пушек и адского неприятельского огня, и почтительнейше просит передать ее той из дам, которая наиболее отличалась в попечении о раненых». Подписано: «стрелок 3 роты гвардейского стрелкового батальона».

Магистрат, собравшись в полном своем составе, решил, что никто более не достоин этой расцветшей и сорванной на кровавом поле битвы розы, как императрица Августа, которая была истинным ангелом-хранителем и попечительницей всех раненых, и с этой целью отправил к ней для поднесения розы целую депутацию. Но императрица, со свойственной ей скромностью, отклонила это подношение и просила отослать розу в лазареты на поля битв, где работали неустанно сестры милосердия и многие высокопоставленные дамы и девушки. «Там, — сказала она, — найдется достойная более меня». А до того времени роза была вставлена в роскошную рамку под стеклом и повешена в маленькой молельне императрицы, где она проливала столько слез и проводила столько бессонных ночей, молясь за родину и за бедных героев и их матерей. С этой-то розы, служившей как бы символом благородного рыцарства, и были сняты многочисленные фотографии, хранящиеся как изображение исторического памятника во многих немецких семьях.

Что касается достойнейшей, то и на полях битвы не нашлось более достойной, чем императрица Августа, а потому ей же по окончании войны она была и поднесена.

Но не одна императрица удостоилась чести получить розу с поля битвы, — такую же розу получил и сам император. Это случилось 19-го августа 1870 года в Горзе, небольшом городке недалеко от Седана.

У открытого окна одного из деревенских домиков сидел тяжелораненый офицер, держа в здоровой руке розу. Вдруг раздались крики: «Едет, едет король!», и у самого окна действительно показался король. Мгновенно вспыхнули щеки молодого офицера румянцем, и, не зная, как выразить свою глубокую преданность, свой, может быть, навеки прощальный привет возлюбленному монарху, он бросил ему единственное сокровище, которым в данную минуту обладал, — свою розу.

Король приказал поднять эту розу и вложил ее в петлицу. Доказательством тому, что он не забыл об этом подарке, служит следующее собственноручное письмо, посланное им много времени спустя бросившему эту розу полковнику фон Цедлицу:

«С благодарностью вспоминая о той незабвенной минуте, когда, будучи тяжело раненым в Горзе 19-го августа 1870 года, Вы при проезде моем близ Вашего смертного одра поднесли мне розу, посылаю Вам прилагаемый при сем мой портрет. Пусть будут знать в позднейшее время, как Вы вспомнили в такую тяжелую минуту о Вашем государе и как государь остался Вам за это благодарен.

Рождество 1871 г.

Король Вильгельм».

Другим воспоминанием об этой розе служит памятник, воздвигнутый в Горзе. Памятник этот изображает скалу, наполовину прикрытую национальным прусским черно-белым знаменем. Наверху скалы, посередине, стоит каска пехотинца, обвитая дубовым венком, листья которого покрыты сильной росой слез. К каске прислонен орден железного креста с лентой. А под всем этим, внизу, в середине широкой золотой рамы помещена сделанная из матового серебра роза императора.

Переходя к нашему отечеству, надо сказать, что к нам роза впервые попала лишь в XVI столетии, как это мы узнаем из записок «Rerum Moscovitarum Cornmentarii» немецкого посла барона Герберштейна при русском дворе в 1517—1526 годах. Роза, конечно, в это время была лишь достоянием царского двора и некоторых сановников, народ же был с ней незнаком 4.

Некоторые немецкие ученые, однако, предполагают, что празднуемая у малороссов и белорусов испокон веков «русальная седьмица» имеет своим происхождением римские розалии, которые сперва перешли к славянским племенам на Балканском полуострове, а оттуда уже и к нам. Седьмица эта, как известно, ведущая свое начало от языческих времен, совпадает с праздником Св. Троицы, во время которой и теперь у балканских славян уцелел обычай бросать розы с церковной колокольни.

О русалиях мы не раз встречаем упоминание в разных старинных летописях, в том числе и у Нестора, который в летописи от 1067 года, восставая против всех языческих суеверий, говорит, что дьявол отвлекает людей от Бога «трубачи и скоморохи, гусльми и русалиями». Празднества эти сопровождались плясками, музыкой и переряживанием.

Существует даже мнение, что и название русалок происходит от русальи, так как они, по народным поверьям, начинают выходить из воды поиграть, начиная с Троицына дня, и только тогда уже разгуливают по земле и живут в лесах на деревьях.

Что касается до самой розы, то как украшенье наших садов она стала появляться лишь при Петре I и особенно при императрице Екатерине II, что видно из следующего курьезного случая.

Однажды, в царствование императора Николая Павловича, генералу Клингену было поручено сопровождать мать государя, императрицу Марию Феодоровну, в Царское Село. Прогуливаясь по парку, генерал был удивлен, увидев часового, стоявшего с ружьем у совершенно пустого места на дорожке. Заинтересовавшись этим, он обращался с вопросом о причине нахождения часового ко всем придворным, но никто ему не мог ответить — все говорили только, что так полагается по регламенту. Тогда он стал наводить справки в С.-Петербурге у высшего начальства и получил ответ, что пост этот занимает часовой уже более 50 лет и что в приказах только значится: «сохранять пост, находящийся в 500 шагах от восточного павильона».

Приезжая время от времени в Царское Село и отправляясь осматривать почти каждый раз загадочное место, охранявшееся часовым, генерал мало-помалу заинтересовал этим вопросом всех и даже самую императрицу. И вот однажды он, наконец, узнал от нее следующее.

Оказалось, что часовой этот был поставлен здесь по приказанию императрицы Екатерины II, которая, прогуливаясь как-то раз по саду, заметила великолепную только что распустившуюся розу и, желая поднести ее на следующий день в подарок одному из своих внуков, приказала приставить к ней часового, чтобы никто ее до этого времени не сорвал. На следующий день, однако, она забыла про понравившуюся ей розу, а часовой так и остался.

Проходили годы, давно скончалась императрица, давно пропал и самый розовый куст, а часовые продолжали сменяться на том самом месте, где он когда-то рос. Вскоре, однако, после этого случая загадочный пост часового был отменен.

Скажем еще, что так часто встречающаяся у нас фамилия Розанов ведет свое начало также от розы. Один из носящих эту фамилию сообщил нам следующее.

Известный петровский вельможа и первый русский канцлер граф Г. И. Головкин был страстным любителем садоводства, особенно, роз. И для того, чтобы разводить их, он устроил в своем подмосковном имении, селе Клевине (Серпуховского уезда), великолепный розовый сад и для ухода за ним выписал даже из Англии особого садовника. Но один англичанин не в состоянии был управиться со всем садом, и потому ему было дано в помощь несколько русских крепостных, среди которых один вскоре так навострился в уходе за розами, что перещеголял самого англичанина. Граф был от него в восторге, отпустил его и всю его семью на волю и приказал ему именоваться Розановым. И вот от этого-то садовника и ведет свое начало большинство лиц, носящих теперь эту фамилию.

________________________________________

1 Валгалла, точнее Вальхалла, — в древнескандинавском эпосе — чертог мертвых, куда попадают после смерти павшие в битве воины и где они продолжают прежнюю героическую жизнь.

2 Вотан, он же Один — верховный бог в скандинавской мифологии.

3 Верста — русская мера длины; равна 1.0668 км.

4 Имеются в виду садовые сортовые розы, ведь дикие виды шиповника, которые относятся к роду роза и послужившие исходным материалом для селекции садовых роз, широко распространены на территории нашей страны.

(окончание следует)

Прикрепленное изображение (вес файла 410.4 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 371.9 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 399.8 Кб)

РОЗА

(Из книги Н. Ф. Золотницкого "Цветы в легендах и преданиях". 1911)

(окончание)

IV

Роза за последнее время

Современные розы

История розы «Chevette»

Роза «La France» и «Вальс роз»

Все до сих пор рассказанное нами о розе касалось главным образом роз центифольной1 и моховой — тех чудесных махровых роз, которые составляли некогда красу наших старинных помещичьих садов и парков.

Современные розы — чайная, бурбонская, ремонтантная, со всеми их бесчисленными гибридами, появились гораздо позднее. Это, большею частью, уже дети наших дней.

Чайная роза, называемая так за свой дивный чайный запах, была привезена в Европу лишь в начале XIX столетия, и притом розовая — в 1860 году из Ост-Индии, а желтая — в 1824 году из Китая.

От помеси этих-то двух видов и получились те сотни, даже тысячи гибридов чайных роз, которые составляют красу наших современных цветников2.

Сюда относятся и знаменитая роза Maréchal Niel, La France, Caroline Testout, La belle Siebrecht, Gloire de Dijon, Souvenir d'un ami, Kaiserin и сотни других.

Бурбонская3 была привезена с острова Борбон в 1819 году, где кустики ее были случайно найдены директором тамошнего Ботанического сада г-ном де Бреон, а так называемая ремонтантная4 получилась от помеси бенгальской розы, привезенной в Европу в 1789 году из Кантона, с сейчас упомянутой — чайной.

Гибриды, полученные от этих роз, насчитываются также тысячами. Среди них находятся такие красавицы, как Ульрих Бруннер, Поль Нейрон, Виктор Вердье, фрау Карл Друшки и другие.

Все эти чайные, бурбонские и ремонтантные розы получали свои названия от городов, местностей или лиц, которым были посвящены, и потому многие из них также имеют свою интересную историю.

Знаете ли вы, например, прелестную, как бы из воска сделанную розовато-белую розу, носящую название «Souvenir de la Malmaison» (память о Мальмезоне)?

Это действительно память о когда-то чудном саде экзотических растений замка Мальмезон, память об устроившей его страстной любительнице роз императрице Жозефине, первой жене Наполеона, его счастливой звезде, как ее когда-то называли. Покинутая, забытая Наполеоном, бедная Жозефина, желая как-нибудь смягчить свое горе, ослабить тяжелую для себя разлуку с человеком, которого она обожала до последних своих дней, увлеклась растениями.

Собирая со всех концов мира интересные растения, она составила в парке Мальмезон коллекцию таких цветов, каких до этого времени в Европе не существовало.

Среди них находилась и присланная ей с острова Борбона бурбонская роза, получившая название «Сувенир де ля Мальмезон». Чудная эта роза и до сих пор является прекрасным цветком, несмотря на свое более чем столетнее существование. Жозефина носила всегда эту розу в волосах, когда у нее не было ее любимой фиалки.

Другой интересной розой является сочно-розовая, переходящая в малиновый цвет ремонтантная роза «Paul Neyron» — память об одном молодом, подававшем блестящие надежды лионском студенте-медике — страстном любителе роз. Отправившись на войну с Германией в 1871 году, он погиб смертью героя.

Узнав о том, что он отправляется на защиту дорогого отечества, сосед его, садовод Левэ посвятил ему эту чудную, действительно обессмертившую его имя розу. А когда он погиб, то назвал в его память другую, не менее прелестную, — бланжевую5 розу «Souvenir de Paul Neyron» — память о Поле Нейроне.

Одной из прелестных, несравненных по своей красоте и необычайному обилию цветов является также чайная роза «Маршал Ниель», посвященная этому военному герою в память об его воинских доблестях во время Крымской кампании, где он командовал корпусом инженеров, а также и в память торжественного открытия им Ботанического сада в Монтобане, где он присутствовал в качестве председателя и страстного любителя роз.

Но самая интересная в историческом отношении из ремонтантных роз носит название «rose Chevette» — имя Шеве — садовода в Баньоле, в окрестностях Парижа.

Шеве, живший в царствование Людовика XVI, был преданнейшим из роялистов. Он славился своим искусством получать гибриды роз, наиболее выдающейся из них была роза, которую он окрестил своим именем — «Rose Chevette». Обширное его садоводство, всегда изобиловавшее самыми красивыми розами, постоянно привлекало к себе всеобщее внимание высокопоставленной публики и посещалось отборным французским обществом. Раза два или три в год у него бывал даже и сам король с королевой Марией-Антуанеттой. Осчастливленный такой высокой, особенно для того времени, милостью, Шеве, само собой разумеется, обожал и того, и другую.

Вдруг разражается революция. Король гибнет на эшафоте, а Марию-Антуанетту заключают в темницу в Тампль.

Мысль о том, что обожаемая им королева томится в темнице и ей, быть может, грозит смертная казнь, не покидает садовника ни на минуту. Он мучается и горит желанием помочь ей.

И вот вдруг ему сообщают, что образовался тайный заговор с целью освободить королеву и на него рассчитывают: чтобы он как-нибудь нашел возможность известить ее об этом.

Что же делает Шеве? Он нарезает великолепнейший букет своих чудных роз, кладет в него записочку, извещающую королеву о часе и способе побега, и, отправившись в темницу, бросает его ей через ограду в каземат.

Но стража не дремлет. Заметив брошенный букет, она захватывает и букет, и записку.

Шеве арестовывают, предают суду и приговаривают к смертной казни.

Возведенный уже на эшафот, Шеве, однако, не теряет энергии. Перед смертью он просит позволения сказать несколько слов судьям и, когда это ему разрешают, обращается к ним с просьбой, чтобы кто-нибудь из них после его смерти взял на попечение его 17 детей.

Пораженные этим неожиданным сообщением, судьи решают подарить жизнь отцу такого многочисленного семейства, но при условии (а условие это вытекало из царившей в то время страшной дороговизны съестных припасов), чтобы он уничтожил весь свой сад и все розы и засадил его картофелем.

Пришлось, конечно, согласиться — так погибла и та самая красивая роза, которая составляла его славу. Но, погибнув для садоводства, она оставила память по себе в летописях.

Одной из прелестнейших новых роз считается также чудная розовая чайная, носящая название «Франция» — «La France».

Роза эта неоднократно играла свою роль в разных проявлениях патриотизма и выражениях международных симпатий французов.

Когда в 1888 году возникла во Франции партия буланжистов, приверженцев генерала Буланже, мечтавших поставить его во главе Франции, то основанная графиней Парижской монархическая лига, не потерявшая надежду возвести когда-нибудь снова на французский престол Бурбонов, избрала розу «La France» своей эмблемой в противоположность буланжистам, избравшим своей эмблемой красную гвоздику.

Когда монархистов спрашивали, отчего они избрали эту розу, а не старую эмблему Бурбонов — белую лилию, то они отвечали: царица цветов — цветок царицы (королевы).

Кроме того, они сделали себе изображение этого цветка из золота и носили его: дамы — в виде броши, а мужчины — в виде булавки для галстука.

Та же роза служила приветом при прибытии и встрече графини Парижской и дочери ее Елены в 1890 году в Клерво — замке герцога де Люина, ее сына.

Весь экипаж и гривы лошадей были убраны этими розами, а когда они уезжали обратно в Париж, то группа монархистов и представители монархической прессы поднесли им громадный букет этих дивных роз.

Та же прелестная роза послужила выражением симпатий Франции к России при кончине императора Александра III. На гроб его был возложен присланный из Франции чудный венок из этих роз вперемежку с фиалками «Le Tzar», а два года спустя, когда вдовствующая императрица Мария Феодоровна, возвращаясь из Ниццы, была встречена французским президентом Фором в Фруаре, то в благодарность за любезное внимание, оказанное в Ницце больному цесаревичу Георгию Александровичу, милостиво дала ему розу «La France».

С гибридами же новых роз: «Оливье Метра», «Жорж Бараль» и «Эдуард Лефор» — связано появление в свете наделавшего в свое время столь много шума «Вальса роз» Оливье Метра.

Знаменитый вальс этот, обошедший затем весь мир, был написан им для одного из парижских литературных собраний Арсена Гуссе, носивших название «Желтого дивана».

Это было в ноябре 1886 года. В этот день у Арсена Гуссе собрался весь цвет парижских литераторов и садоводов на блестящий банкет, устроенный им по поводу посвящения вышеуказанным лицам розистом Вердье трех новых гибридов роз.

Банкет вышел на славу. Желая в свою очередь придать некоторую торжественность этим крестинам и в то же время отблагодарить Вердье за любезность, Оливье Метра посвятил свой новый вальс его розам — и во время банкета он был сыгран в первый раз...

В заключение скажем, что из выдающихся поэтов последнего времени особенно увлекался розами Виктор Гюго. Он всегда говорил, что ничего так не желал бы, как умереть в пору цветения роз. И желание его исполнилось. Он умер как раз в конце мая, когда они в полном расцвете; гроб его буквально утопал в розах.

________________________________________

1 Центифольные или столистные, розы — старинная группа роз, появившаяся впервые в XVI в.; большинство сортов выведено во Франции; были очень популярны в Европе до появления современных садовых роз. Сейчас встречаются редко, лишь в крупных коллекциях.

2 Сейчас более популярна группа чайно- гибридных роз, происшедших от скрещивания ремонтантных роз с чайными. Первый сорт этой группы был получен в 1867 году.

3 Исходная форма бурбонских роз предположительно является гибридом между розами китайской и дамасской.

4 Ремонтантные розы (дающие повторное цветение) появились около 1820 г. в результате гибрдизации местных роз —бурбонских, дамасских, французских — с чайной и бенгальской розами. Подробнее см. Былов В.Н., Михайлов Н.Л., Сурина Е.И. «Розы. Итоги интродукции». М., Наука, 1988.

5 Бланжевый — телесный цвет.

Прикрепленное изображение (вес файла 623 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 588.3 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 648.6 Кб)

Белый шиповник, дикий шиповник

Краше садовых роз

Белую ветку, юный любовник

Графской жене принес.

Припев:

Для любви не сказана цена,

Лишь только жизнь одна, жизнь одна, жизнь одна.

Белый шиповник, дикий шиповник

Он ей смеясь отдал.

Листья упали на подоконник,

На пол упала шаль.

Белый шиповник, страсти виновник

Разум отнять готов.

Разве не знаешь, графский садовник

Против чужих цветов.

Белый шиповник. страсти виновник,

Встрел раздался вдруг.

Красный от крови, красный шиповник

Выпал из мертвых рук.

Их хоронили в разных могилах

Там где саринный вал.

Как тебя звали, юноша милый,

Только шиповник знал.

Тот кто убил их, тот кто сгубил их

Будет наказан тот.

Белый шиповник, дикий шиповник

В память любви цветет.

(Юнона и Авось)

Прикрепленное изображение (вес файла 122.2 Кб)

КУПЕНА

(из книги В. В. Петрова "Мир лесных растений")

Купена лекарственная (Polygonatum officinale). "Я встретил в лесу какой-то странный, очень высокий ландыш", - рассказывал мне однажды человек, далекий от ботаники. Как выяснилось, речь шла о растении, название которого - купена лекарственная. Сходство с ландышем у купены действительно есть - почти такие же листья. Но только их много, и располагаются они на длинном стебле, поднимающемся от земли и дугообразно наклоненном. Цветки купены зеленовато-белые, вытянутые, а плоды - синевато-черные ягоды. В этом она на ландыш нисколько не похожа. Но когда у купены нет ни цветков, ни плодов, да еще растение слаборазвитое, угнетенное - оно действительно отчасти напоминает ландыш.

Купену иногда называют "соломоновой печатью" из-за оригинального корневища, скрытого в почве и потому многим незнакомого. Это как бы короткая узловатая палка толщиной в палец или немногим больше, расположенная на некоторой глубине, параллельно поверхности почвы. Более тонкие участки корневища чередуются с более толстыми - вздутиями. На каждом вздутии сверху имеется округлая вмятина, точно оттиск небольшой круглой печати. От конца корневища отходит вверх высокий надземный побег с "ландышевыми" листьями.

Каково же происхождение округлых вмятин на корневище? Чтобы ответить на этот вопрос, надо проследить за развитием растения на протяжении года. Весной из почки, находящейся на конце корневища, вырастает новый надземный стебель с листьями. Корневище же в течение лета, оставаясь в почве, удлиняется на несколько сантиметров. К осени на конце его формируется новая почка, а стебель с листьями засыхает и отмирает. В том месте, где он отходил от корневища, остается след - округлая вмятина, похожая на оттиск печати. Корневище каждый год немного подрастает, и к осени на нем появляется очередная округлая ямка. Если посмотреть летом на корневище, можно даже точно определить возраст каждой "печати": ближайшая к зеленому стеблю - прошлогодняя, следующая - позапрошлогодняя и т.д. Возраст самой старой "печати" - возраст всего растения. Иначе говоря, посмотрев на корневище, можно сказать, сколько лет прожил данный экземпляр купены. Подобное определение возраста ботаники делают и у некоторых других многолетних трав.

Прикрепленное изображение (вес файла 454.3 Кб)

ЦИКЛАМЕН

Н. Верзилин.

(из книги "Путешествие с домашними растениями". 1951)

В наших комнатах поздней осенью и зимой можно увидеть близких родственников примул — прекрасные цветы с пёстрыми овальными или сердцевидными листьями на розоватых длинных черешках, выходящих из клубневидного круглого корневища. Цветы большие, красивые, но странные: они наклонены вниз, но лепестки резко отогнуты и торчат кверху. Это особенно красиво у красных цветов — заострённые изогнутые лепестки, как язычки пламени. Так и пылают огненные костерки над зелёными в белых пятнах листьями. Но и белые цветы хороши, особенно с красной серединкой. Это растение с нежными пламенеющими цветами носит некрасивое название: дряква, или свиной хлеб.

«Свиньи, разрывая землю своими рылами, нарочито ищут корни сего растения, и охотно ими питаются, почему оное и получило название свиного хлеба».

Научное название дряквы более красивое — цикламен персикум (Cyclamen persicum) — цикламен персидский. Однако цикламен в диком состоянии растёт не в Персии, а в Греции. Его родиной следует считать остров Кипр.

Цикламен — из семейства первоцветных (Primulaceae), так же как и примулы и наши лесные растения: баранчики, вербейник и замечательный лесной седмичник, у которого всех частей цветка и даже листьев обычно по семи штук.

Цикламен может обильно цвести, давая в течение зимы до пятидесяти цветов. Как ни странно, цикламен очень долговечен. Он может жить до двадцати пяти — двадцати семи лет. К этому сообщению читатели отнесутся с явным недоверием, так как обычно цикламены очень быстро гибнут в комнатах: листья опадают, а длинные цветоножки раскисают. За ними обычно бережно, но неумело ухаживают: обильно поливают, опрыскивают и ставят в самое теплое место.

Вот от этого-то они и гибнут. Никак нельзя допускать, чтобы вода попадала в середину корневища, на основания черешков листьев или на бутоны. Лучше поливку производить снизу, с поддонника.

Не следует желтые и завядшие листья или цветы обрывать с черешков, нужно их удалить вместе с черешками, обламывая последние у самого клубня.

Цикламен не выносит тепла. Он хорошо цветет и сохраняет листья в светлом, но прохладном месте (от + 6°С до +8°С). Там, где мягкая зима без больших морозов, горшки с цикламенами можно ставить между рамами, так же как и примулы. Удается получить плоды цикламена при опылении и даже при самоопылении.

Если цветок с созревшей пыльцой щелкнуть слегка по цветоножке, из цветка поднимется облачко желтой пыльцы.

Когда образуются плоды, то длинная плодоножка изгибается и прячет их под листья, а когда пятистворчатая коробочка с мелкими семенами созревает, то плодоножка совсем прижимает ее к земле. Образовавшиеся плоды имеют свойство зарываться в землю. От движения цветоножки происходит и название - цикламен (cyclos - окружный).При наличии двух экземпляров цикламенов лучше производить перекрёстное опыление, чем самоопыление. Это доказал великий учёный Чарльз Дарвин опытами над цикламенами в своей оранжерее в Дауне.

Чарльз Дарвин десять цветов цикламена опылил пыльцой цветов других цикламенов и десять цветов подверг самоопылению.

Первые дали десять коробочек, в среднем по 34 семечка, с максимальным количеством 77 семян.

Вторые дали восемь коробочек, в среднем с тринадцатью семенами и максимальным количеством 25 семян. Семена были высеяны порознь от перекрёстно опылённых и самоопыленных цветов.

Первая группа растеньиц стала быстро обгонять в росте вторую; они были на пять сантиметров выше и на несколько недель раньше зацвели.

Вторая группа состояла из слабых растеньиц, почти совсем не давших цветов.

В результате двенадцать перекрёстно опылённых растений дали сорок коробочек, а двенадцать самоопыленных — всего пять.

И в следующем поколении от самоопыленных растении были хилые заморыши, почти не образующие цветов.

Эти опыты над цикламенами и другими 56 видами растений из 29 семейств описаны Дарвином в книге «Действие перекрёстного опыления и самоопыления в растительном мире», изданной в 1872 году.

Из наблюдений Дарвина о значении перекрёстного опыления мы сделаем для себя очень важные практические выводы, полезные при получении семян путём опыления.

При искусственном опылении цветка мы будем брать пыльцу не с этого же цветка, а с цветов других экземпляров такого же растения.

Наш замечательный учёный академик Трофим Денисович Лысенко овладел управлением открытой закономерностью для практически важной цели. Он улучшил качества сортов пшениц.

Пшеница, как известно, самоопыляющееся растение. Академик Т. Д. Лысенко обратил внимание, что многие высокоурожайные сорта пшениц через тридцать — сорок лет начинают вырождаться.

Как предотвратить ухудшение сортов пшениц?

И Лысенко блестяще разрешил эту задачу. Он заставил самоопылителя — пшеницу — опыляться перекрёстно.

Для улучшения сортов он разработал способ внутрисортового скрещивания растений самоопылителей.

Для этого обрезают наполовину чешуйки колосков пшениц, и ветер пыльцу одних растений пшеницы переносит на открытые пестики других. Семена сортов, полученных от такого опыления, дали урожай в среднем с одного гектара от двух до восьми центнеров больше обычного. В работу по внутрисортовому скрещиванию пшениц по способу академика Т. Д. Лысенко уже в следующий, 1937 й, год включились пятнадцать тысяч колхозов, около ста тысяч колхозников. Это показывает, как в нашей стране сразу же осуществляются на практике научные открытия, и притом в громадных размерах.

Так обычные цветы, стоящие на нашем окне, познакомили нас с одним из важнейших явлений в природе растений и с одним из блестящих достижений нашей советской агробиологической науки.

Прикрепленное изображение (вес файла 362 Кб)

ЛИПА

Липа – вестник полного лета

Б.Е. Симкин

Кто не знает липового меда? Золотисто-желтый, иногда зеленоватый, с тонким и нежным запахом, он считается самым вкусным, самым полезным, а значит, и самым ценным сортом меда. За обильные его урожаи и называют липу медовым деревом: до 800 кг меда собирают пчелы с гектара липовых насаждений.

Липа — вестник полного лета; зацветает она в июне-июле и цветет около двух недель, а отцвела — значит перевалило лето на вторую половину. Потому июль в старину и называли липнем, а в украинском языке это название так и укоренилось. Свой срок цветения липа выдерживает точно: дело в том. что ее цветы развиваются только на свежем приросте, не то что у других деревьев — на ветвях прошлых лет; поэтому прежде чем зацвести, надо еще приготовить новые побеги и успеть их вынянчить — только тогда и могут появиться цветки. Листок у липы сидит на длинном, черешке и имеет сердцевидную форму с зазубринами на заостренном кончике. Потому и один из самых распространенных в нашей стране видов называют липой сердцелистой (Tilia cordata).

Кроме нее часто встречается у нас липа крупнолистая (Tilia platiphyllos). А всего известно до 400 ее видов. Больших массивов это дерево, как правило, не образует, но территорию заселяет огромную: ее можно видеть от юга Карелин до юга Украины, от Западной Белоруссии до Дальнего Востока.

Само слова «липа» — очень древнее и происходит от праславянского слова «липати» липнуть. Этот корень можно найти и во многих других языках: по-чешски lер — клей, по-литовски lipti — прилипать, а по-гречески «липос» - жир (отсюда современный термин «липиды»). Так что — это «липкое дерево». И неудивительно: у нее очень клейкие почки и очень липкая внутренняя сторона коры, особенно у молодых деревьев.

Липового дерева - слава и беда

Когда-то под Москвой шумели густые медоносные липовые леса. Но уже давно стали они редкими. И виновато в этом лыко. Вся крестьянская Россия носила лыковые лапти, потому и называлась лапотной. Драли лыко в мае, когда поднимается от корней древесный сок, а кора липы сидит слабо. Содранное лыко отмачивали, очищая от верхней части коры и клейких веществ, и сушили. Не всякое лыко годилось на лапти, а только самое чистое, самое ровное — отсюда и пошло «не всякое лыко в строку». Лыко похуже шло на рогожи. На лыко для пары лаптей нужно было ободрать три липовых деревца молоденьких, не старше 4—6 лет. А снашивались лапти быстро: бывало, что двух пар только-только хватало на неделю. Вот и поредели липовые леса. Давно это было, а грустный след в языке до сих пор остался: «ободрали, как липку»...

И сейчас немало лип рубят ежегодно: те, что помоложе,— на лыко для кошелок, щеток, веревок; те, что постарше,— на рогожи, кули, циновки и мочала. Из одного дерева липы получается десяток мочал или два рогожных мешка. Разумно ли ради этого рубить дерево, которое медленно растет, которое дает мед, великолепно удобряет лесную почву своей листвой?

И древесину липа дает прекрасную: белую или красновато-белую, легкую, мелкослойную, мягкую. Она не трескается и не коробится при высыхании, легко обрабатывается и красится. Еще в Древнем Риме делали из нее сундуки для одежды, ящики для фруктов, диптихи — нечто вроде современных блокнотов для записей.

И сейчас древесина липовая незаменима для изготовления авиационной фанеры, чертежных досок. А какие прекрасные резные украшения издавна делают! Золотистая узорчатая резьба старинных храмов, дворцов и усадеб, ставшая музейной ценностью, почти сплошь сработана из липы.

Деревянная посуда, знаменитые матрешки — тоже из липовой древесины. Народные умельцы нашли ей и еще одно применение: тайно вырезали фальшивые печати взамен царских казенных из меди. Отсюда и пошло слова «липа» для обозначения подделок, плутовства, обмана. Не очень лестно, но разве липа в этом виновата?

С липой чай, ликер

Липовый чай — очень древнее, очень распространенное и излюбленное народное средство от всевозможных недугов. Это и сейчас, полноправное и популярное домашнее лекарство (первейшее тому доказательство — весьма редкое, к сожалению, присутствие липового цвета в аптеках). Столовая ложка высушенных цветков липы на стакан кипятка — и целебное питье готово. Под его влиянием обильно, выступает пот, спадает жар и простуда отступает. Липовый цвет — одно из лучших потогонных средств. Настойка его обладает еще и бактерицидными свойствами, ею полезно полоскать рот. А в смеси с другими травами принимают при заболеваниях желудка, печени, кишечника.

Согласно правилам народной медицины почки липы, растертые с ступе в кашицу прикладывают к нарывам как смягчающее средство; порошком из растертых плодиков посыпают незаживающие раны.

Каков же механизм столь разностороннего действия липового цвета? Долгое время ученые не очень интересовались его составом. Но общее внимание к народной медицине, особенно усилившееся в последние годы, заставило исследователей заняться и скромным липовым цветом. Недавно опубликовано несколько статей, посвященных веществам, входящим в состав липовых соцветий. Оказалось, например, что в соцветиях липы сердцелистой содержится значительное количество полифенольных соединений, в том числе флавоноидные гликозиды, в состав которых в качестве агликона — несахарной части — входят кверцетин и кемпферол. Кверцетин входит также в состав известного своим целебным действием витамина Р — рутина. Поскольку терапевтический эффект гликозидов зависит прежде всего от их агликонов, а входящие в их состав сахара лишь усиливают и ускоряют действие несахарной части, то можно предположить, что именно кверцетин и кемпферол придают липовому цвету его целебные свойства.

Цветки липы используются не только для лечения. Они входят, например, в составы, которыми ароматизируют ликеры — в том числе знаменитые кюрасо и бенедиктин. В них содержатся эфирные масла — отогнанные с водяным паром, они представляют собой летучую жидкость с очень приятным запахом, которую используют в парфюмерии.

Съедобны и питательны плодики липы — по вкусу они напоминают орехи. В очищенных плодах около 60% масла. Липовое масло считается хорошим пищевым продуктом. До 8% масла, похожего по вкусу на миндальное, содержит и кора. Отжимки после его извлечения можно использовать в кондитерском деле и как корм для скота. А вот листья и ветви домашние животные, за исключением овец, почти не едят.

В листьях много витамина С и каротина. На Дальнем Востоке из листьев и почек липы делали вкусные и питательные салаты. Почки очищают и маринуют — их горьковатый привкус делает салаты острыми и особо пикантными. В Корее в такой салат добавляют еще мелко искрошенные крутые яйца и приправляют его соусом из сметаны, уксуса и горчицы.

Липа – дерево - горожанин

Липа — дерево очень красивое. Высокое — до 25 м, с густой развесистой кроной, с могучим стройным стволом. Она морозостойка, теневынослива, неприхотлива и неплохо чувствует себя на городских улицах. Ее не смущает асфальтовое покрытие, его близость она выдерживает лучше других деревьев. Конечно, асфальт сокращает жизнь — всего 60 лет она может прожить в яме посреди тротуара, в то время как в лесу живет не менее 300 лет, а отдельные экземпляры — по 500 лет и более. Особенно ценна она для больших городов тем, что поглощает много углекислого газа — 16 кг в год. Это почти втрое больше, чем хвойная ель, и в 1,5 раза больше, чем дуб.

Такой набор достоинств сделал липу лучшим парковым деревом, без которого не обходятся городские зеленые насаждения. И не случайно она увековечена в названиях многих городов и улиц. Вспомним знаменитую берлинскую Unter den Linden («Под липами») и город Липецк в центре России, Подлипки под Москвой и красивейший район Киева — Липки...

Над окошком месяц. Под окошком ветер.

Облетевший тополь серебрист и светел.

Дальний плач тальянки, голос одинокий -

И такой родимый, и такой далекий.

Плачет и смеется песня лиховая.

Где ты, моя липа? Липа вековая?

Я и сам когда-то в праздник спозаранку

Выходил к любимой, развернув тальянку.

А теперь я милой ничего не значу.

Под чужую песню и смеюсь и плачу.

Сергей Есенин

Прикрепленное изображение (вес файла 454.2 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 516.8 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 673.2 Кб)

Chanda, заглянула сюда, опять много интересного!

Девясил очень хорошо печень восстанавливает, а еще не менее хорошо давление понижает =)

Vilvarin, спасибо за информацию!

РЕПЕЙНИК

Н. Верзилин.

(из книги "По следам Робинзона". 1974)

Символ навязчивости

Поэзия, наука, философия, история сами по себе и по своей сущности нисколько не разъединены.

А. Гум6ольдт

В далекие времена, когда грамотных людей было очень мало, вместо писем иногда посылали то или иное растение.

Древние греки посылали гонцов с пальмовой ветвью для извещения о победе, а с оливковой веткой - о мире. Ветки лавра говорили о славе, ветки дуба - о силе и могуществе. Венком из лавровых листьев награждали победителей и поэтов. В Персии, Турции и других восточных странах цветки посылали с таким расчетом, чтобы получившие их могли подобрать слово в рифму с названием цветка. Это слово должно объяснить, что хотел сказать пославший цветок. Например, лилия - по-арабски "самбак" - рифмуется со словом "иш-нак" - "тоска". Значит, пославший лилию, тоскует.

До сих пор еще сохранилось истолкование окраски цветков: красный означает любовь (у персов - мир), зеленый - надежду, желтый - измену, голубой - верность, черный - печаль. В средние века каждое растение имело свое значение. Живокость, или рыцарская шпора (цветок рыцарей), обозначал честность, фиалка - недоброжелательство, колокольчик - болтливость, тюльпан - гордость, роза - любовь, аквилегия (водосбор) - неблагодарность, чертополох - защиту, отпор, тополь - трусость, тростник - нерешительность, незабудка - постоянство, вереск - одиночество, подорожник - выносливость, лопух - навязчивость.

Остановимся на символе навязчивости - лопухе.

О навязчивости говорит и название лопуха - лаппа томентоза (Lappa tomentosa): "лаппа" - от греческого слова "хватать", "цепляться", а "томентоза" по-латыни означает "войлочная". Действительно, какое из растений может быть навязчивее лопуха! С каким усилием приходится отдирать прицепившиеся к платью зелено-серые шарики его соплодий!

Не только плоды этого растения буквально прилипают к человеку, но и сам лопух растет у человеческого жилья. Откроешь дверь дома, а он тут как тут - у крыльца, у помойки, вдоль забора, в канаве. Лопух как бы просится к человеку в культуру. И действительно, это растение может быть очень полезным.

Лопух - из семейства сложноцветных. Он дает прекрасный корнеплод, могущий заменить морковь, петрушку, пастернак. Корень лопуха нужно собирать ранней весной, при первом появлении листьев, или поздно осенью, когда он сочен и питателен. На хорошей почве корни лопуха достигают размеров очень крупной моркови. Их можно есть сырыми, вареными, печеными, жареными. Корни лопуха можно класть в суп вместо картофеля и кореньев, делать из них котлеты и лепешки. Особенно вкусны корни лопуха печеные и жареные. При поджаривании образуется румяная и сладкая корочка. Корни лопуха питательны, так как содержат 12 процентов белковых веществ, 0,8 процента жира и 45 процентов инулина (особого крахмала), который может быть превращен в сахар.

Из корней лопуха удается получить сладкое повидло. На пол-литра воды вливают четыре чайные ложки уксусной эссенции и нагревают до кипения. Потом кладут измельченные корни лопуха и варят два часа.

В лесу можно получить кисло-сладкое повидло, уваривая измельченные корни лопуха и листья щавеля или кислицы (одна треть к количеству лопуха). С повидлом из лопуха пьют чай. Из него делают мармелад. Лопух как овощное растение давно признан в Японии и возделывается там под названием гобо. Он имеет нежный стебель, толстый сочный корень.

Лопух обладает, кроме того, лекарственными свойствами: он используется как наружное средство при лишаях и парше.

Известно репейное масло, употребляемое для смазывания волос якобы для лучшего их роста.

Это масло получают не из семян и не из цветков репейника, а настаиванием оливкового, подсолнечного или миндального масла на корнях лопуха. Из поджаренных корней лопуха получается кофе. Из высушенных корней делают муку.

Лопух -- двулетнее растение, корни его для употребления в пищу следует выкапывать осенью в первый год роста. На огородах при высадке рассады листья лопуха пригодны для затенения и предохранения высаженных растений от заморозков. Из крупных мягких листьев лопуха выйдет неплохая робинзоновская шляпа.

Столько разных полезных применений может иметь всем вам знакомое растение, растущее у вашего дома!

Прикрепленное изображение (вес файла 479.7 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 421.1 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 439.6 Кб)

Как мы репейник любим. Но кушать жалко.

Alex Wer Graf, кушать лучше капусту

КАПУСТА

Капуста белокочанная Brassica capitata Lizg. (B. oleraceae L.)

В одной из легенд Древней Греции рассказывается о появлении капусты. Однажды бог виноделия Дионис решил наказать фракийского царя за сломанную виноградную лозу. Провинившегося привязали к дереву и отсчитали изрядную порцию палочных ударов. Царь не выдержал унижения и расплакался. Слезы падали на землю и тут же исчезали, а через мгновение на глазах у изумленных фракийцев прорастали невиданными доселе растениями, круглыми, как голова. Видевшие это были поражены превращением слез царя в растение и тут же дали ему название «капутум», т. е. «голова», за внешнее сходство с человеческой головой. Так будто бы появилась капуста, название которой и есть искаженное слово «капутум».

В древности люди потребляли много капусты и расценивали ее как лакомый и очень полезный овощ. Египтяне, например, считали капусту целебным овощем. По мнению врачей того периода, дети, которые едят капусту, «становятся крепкими, сильными и стойкими против различных болезней». Олимпийский чемпион, мастер кулачного боя (в наши дни более известный как философ и математик Древней Греции) Пифагор писал о капусте: «Капуста представляет из себя овощ, который поддерживает постоянно бодрость и веселое спокойное настроение духа». Даже в глубокой старости Пифагор имел крепкое здоровье. Он утверждал, что своим долголетием он обязан употреблению в пищу капусты и меда.

В труде древнеримского историка Марка Катона Старшего «О земледелии» капуста названа «изо всех овощей — первая». По его мнению, капуста соединила в себе качества, «наиболее содействующие здоровью».

Информация отсюда: http://myfhology.info/planta/kapusta.html

Н. Родивилина

Я с вами играть не намерена в прятки.

Расту я, как овощ обычный, на грядке.

Всё лето толстею. А как же иначе? -

Мне к осени нужно быть круглой, как мячик!

Одёжек на мне, коль разденете, пачка,

Но честно признаюсь, что я не мерзлячка.

Чем больше одёжек, тем буду ценнее -

Так люди сказали, а людям виднее.

И в щах, и в борщах мне замены не сыщешь,

Начинка в пирог, голубцы – вкуснотища!

И квасят, и тушат, сырая - не хуже,

Гожусь я на завтрак, обед и на ужин.

Нельзя пожевать без чудесного хруста.

Давно всем понятно, зовусь я капуста!

На снимках Alex Wer Graf с кочаном капусты

Прикрепленное изображение (вес файла 634.2 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 547.9 Кб)

ДЕЛЬФИНИУМ

Этот цветок древние греки посвятили юному скульптору, обращенному богами в дельфина, за то, что он изваял свою возлюбленную, ушедшую в царство теней, и вдохнул в нее жизнь. Право возвращения из Аида дано только великим богам. Даже Асклепий, известный древний целитель, был наказан за это.

Каждый вечер подплывал дельфин к берегу и каждый вечер подходила к берегу возрожденная им девушка, но повстречаться они не могли. Однажды, когда девушка с тоской смотрела на море, из волн показался дельфин. Он подплыл к берегу и осторожно положил к ее ногам растение, цветки которого были похожи на маленьких дельфинчиков, а сам скрылся в пучине моря. Исчез навсегда... А девушка все стояла на берегу и смотрела вдаль, туда, где тонула во тьме серебряная полоса Млечного пути. И никто не видел ее горьких слез, капавших в белопенные волны.

Древнегреческий ботаник и фармацевт Диоскорид назвал цветок “дельфинион”, а позже уже Карл Линней заменил греческое окончание латинским, в результате чего получилось нынешнее название. Своё научное латинское название "Delphinium" растение получило, возможно, из-за внешнего сходства нераспустившегося цветка с формой головы и тела дельфина, а также цветок, своей окраской напоминающий морские волны. По другой версии, имя растения происходит от названия греческого города Дельфы, в окрестностях которого росло множество этих цветов. Город был расположен на склоне горы Парнас, а в городе находился знаменитый храм Аполлона и дельфийский оракул. Не исключено, что название растения, упоминаемое Диоскоридом, дословно можно перевести как цветок Аполлона дельфийского.

В России его называют живокостью, или шпорником, на Украине - рогатыми васильками, в Англии - забавными шпорами, во Франции - жавороночьей ножкой. Как видно из названий, большинство народов склонны именовать дельфиниум шпорником за то, что верхний лепесток его чашелистика действительно похож на шпорец.

Дельфиниум или живокость, может стать украшением любой клумбы, но он еще является источником сильнейшего яда, чье действие сродни действию аконита и знаменитого яда "кураре", в который обмакивали свои стрелы индейцы. Дельфиниум в древности практически не применялся в качестве лекарства. Лишь в I в. н.э. Плиний Старший описал рецепт приготовления из сока дельфиниума лекарства антипаразитического действия. Средневековые врачи использовали его настойку для заживления ран, отсюда второе название - живокость.

Древние греки считали дельфиниум цветком печали, выросшим из тела погибшего героя Аякса при взятии Трои, вобрав в себя его мощь и безумие. В греческой мифологии Аякс - имя двух участников Троянской войны, соискателей руки Елены.

Под стенами Трои сражался Ахиллес - сын Пелея и морской богини Фетиды. Мать подарила ему великолепные доспехи, выкованные самим богом-кузнецом Гефестом. Единственным уязвимым местом Ахиллеса была пятка, за которую его в детстве держала Фетида, когда решила окунуть младенца в священные воды реки Стикс. Именно в пятку и был поражён Ахиллес стрелой, пущенной из лука Парисом. После смерти Ахиллеса его легендарные доспехи были присуждены Одиссею, а не Аяксу Теламониду, который считал себя вторым героем после Ахиллеса. В отчаянье Аякс бросился на меч. Капли крови героя упали на землю и превратились в цветы, которые мы теперь называем дельфиниумами.

А теперь о магических свойствах дельфиниума. Самое основное его свойство - это то, что он используется в приворотных зельях и при любовных гаданиях. Это, возможно, объясняется в полной мере легендой о происхождении этого растения. Ведь этот цветок был даром любви, поэтому он и является сильнейшим средством подобного рода. Еще одно свойство дельфиниума, совершенно противоположное предыдущему, заключается в том, что он применялся для защиты от приворота (нежелательного, конечно). И, наконец, еще одно (но наверняка, не последнее) свойство дельфиниума: это растение-оберег. Засушенный непременно синий цветок дельфиниума следовало носить в маленьком мешочке или ладанке на шее, уберегая от посторонних глаз. Если все это соблюдалось, то дельфиниум защищал от ночных кошмаров и бессонницы.

Удивительные по окраске виды и сорта его: голубые, синие, лазоревые, фиолетовые, сиреневые, белые и лиловые, они в сочетании с черными, серыми и кремовыми лепестками придают растениям неотразимую прелесть и обаяние. Солнцелюбивый цветок не выносит тени. Однако в жаркие дни предпочитает прохладу, боясь обжечься знойными летними лучами.

Взято здесь: http://igfd.ucoz.ru/forum/33-17-2

Любовь Александрова

А для греков дельфиниум – символ печали,

Что рождён был под стенами города Трои.

А о городе этом все, кажется, знают,

И как гибли отважной эпохи герои.

За любовь ли, а может другая причина,

Но отважно сражались и гибли изрядно.

Показать свою смелость мог каждый мужчина,

Но, вот, неких была смерть случайной, досадной...

Вот, в сраженье вступил Ахиллес – ловкий воин, -

Сын богини морской, её мужа Пелея.

Снаряженьем своим был весьма он доволен

Без опаски сражался, себя не жалея.

Но, что боги решили, того не минуешь,

Уязвлёнье находит Париса стрела. И…

Ах, Фетида, сыночка уже не милуешь, -

Ахиллеса пята - в том вина не твоя ли?

О доспехах Ахилла Аяксу мечталось,

Как второму по чести, бесстрашию, славе.

Но гордыня у Теламонида, - ах жалость,

Опозорен - мечом своё сердце пронзает.

Капли крови героя упали на землю,

Просочились глубОко, себя не жалея.

Но героям всегда долгой памятью внемлют, -

И дельфиниум взгляд наш собою лелеет.

Прикрепленное изображение (вес файла 870.4 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 398.1 Кб)