Сектор Жертвенник - Мир Канопус - эТОТ мир

Этой песни прощания не поймет белый свет,

Я не лучший был в нем,

. . . . . . . . а как все - подневольный,

И я знаю, что времени жечь мосты нет,

Потому я сжигаю свою колокольню,

. . . . . . . . чтоб с нее не смотреть.

По утрам без любви, без надежд и мечтаний

Начинаем свой день с незаметных прощаний,

Чтобы вечером снова домой завалиться

И смотреть по ти-ви надоевшие лица.

И я ломлюсь в эту черным покрытую клеть,

Снова день как и тот

. . . . . . . . был - навязчиво-ровный,

Но я знаю, что времени жечь мосты нет,

Потому я сжигаю свою колокольню,

. . . . . . . . чтоб с нее не смотреть.

Часовая стрела и круги пред глазами,

Эти наши дела не замоешь слезами,

Если надо отдать - отдадим даже слово,

Не хотим воевать, но на бой идем снова.

В мире пыли живем - ведь не вижу и стен я,

Промолчало чутье, потерял направленье,

Мне б на миг замереть - но боюсь и не скрою,

Что я буду раздавлен безумной толпою!

Я пою эту песню словно тысячу лет,

Если это концерт,

. . . . . . . . так пускай будет сольный.

Я сжигаю уже не мосты, вовсе нет,

Я упрямо сжигаю свою колокольню...

. . . . . . . . чтоб с нее не смотреть.

2 jevana:

Кошка не ждет, она просто гуляет сама по себе....

Scorpena, спасибо!

Спасибо за этот мир, за НАСТОЯЩИЕ стихи, за ослепительно яркие картины жизни!

... и всё же я буду, хоть чуть-чуть надеяться...

Хм... не знаю, почему-то придумалась такая вот прогулка...

Серебристые ветки-листочки

Я полынные в пальцах крошу,

Обрываю ночные гвоздИки-гвоздочки...

Напиши мне четыре строчки -

Или я их тебе напишу.

Не письмом - так хотя б морской пеной

Набросай их, развей мою грусть.

Мне б еще хоть чуть-чуть вдохновенья,

Фунт азарта и минус две лени...

"Напиши" - это так я молюсь.

Если морем не хочешь - страницы

В белизне всё, в моих облаках.

Легким росчерком могут завиться

Эти строчки - пером будут птицы -

Напиши, пусть небрежна рука.

Раз не нравятся черные точки,

Есть и хвойный, и лиственный лес,

Есть и улиц кривых заморочки...

Напиши мне четыре строчки,

Не письмом,

. . . . . . . . . так хотя б

. . . . . . . . . . . . . . . . . в смс...

а вообще, хотел процитировать другое, апрельское... но пусть уже останется это

Еще одна прогулка...

Прикрепленное изображение (вес файла 334.7 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 334.3 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 189.8 Кб)

Прикрепленное изображение (вес файла 165.8 Кб)

Как красиво! Люблю маки. А это пчела такая чёрная?

Стоишь, но рядом никого, а оглянешься - дождь.

И хочется шагнуть легко, но грязь - и не пройдешь.

Здесь в поле вытерт горизонт потоками воды,

И серых туч тяжелый зонт скрывает пятна синевы.

А это дождь, в который ты не веришь,

А это дождь, стоит вокруг стеной...

А это дождь, осенний дождь, осенние потери,

А это дождь залил крыла тебе, о, ангел мой.

Налипла грязь на сапогах - не вытащить уж ног,

Приходит незаметно страх, считаю я до трех...

Рванусь вперед на раз-два-три я, не жалея сил:

Прошу я поле "Отпусти!", а дождь - чтоб так не лил.

Но в этом поле ни души, нет даже крепких рук,

Не зря вокруг все приглушил, дождь давит каждый звук.

Стоишь недвижен, как скала, и некому помочь -

Залил селенья, города неутомимый дождь.

А это дождь, в который ты не веришь,

А это дождь, стоит вокруг стеной...

А это дождь, осенний дождь, осенние потери,

Взлететь не пробуй в этот дождь, забудь, о, ангел мой.

Забудь...

А это дождь...

Осенний дождь...

Забудь.

Дождевая песня... Спасибо!

Осень, зима... На юге эта осень и в январе возможна... Как говорится, как вам наша зима? Та, которая со снегом, еще ничего, а та, которая с дождем и травой...

Вот, собственно, из набросков - о такой январской осени...

Что об осени можно сказать в зимний день?

Разве что пожалеть, что никак не укроют снега

Разоренье осенней листвы возле выцветших стен.

Погордиться, что в льдах не остался красавец фрегат.

Что об осени можно сказать в зимний день?

Что совсем непривычно прозрачна морозная ширь.

И что грозди рябины горят, ими птицы шуршат,

Что в январь еще даже не к нам прилетает снегирь.

Почему же от красок осенних томится душа? -

Так совсем необычно прозрачна морозная ширь.

Только небо без солнца, низко, серо - и спряталась тень.

Только море свинцом налилось, ожидая шторма.

Мелкий дождь временами - и выйти на улицу лень.

Мелкий дождь вместо снега - и осень стоит у окна,

С нею небо без солнца, низко, серо - и спряталась тень.

Эта осень январская - просто разгул для души.

Я смотрю, забывая, что неправильным выглядит фон.

Я смотрю в эту осень и знаю: снежинка спешит

На рукав опуститься и стаять дождинке вдогон.

И наступит зима - белоснежный разгул для души...

Что об осени можно сказать в зимний день?

Что совсем непривычно прозрачна морозная ширь,

Только небо без солнца, низко, серо - и спряталась тень...

Эта осень январская - просто разгул для души!

Что об осени можно сказать в зимний день...

февраль 2009

Она лежит под теплым шерстяным одеялом и читает книгу. Тяжелые очки выдают сильную близорукость. Поздний вечер, дела переделаны, можно искать себя в старых книгах... Она - Читательница. Несмотря на смешки подруг, она больше всего любит вот такие осенние вечера: унылый стук мелкого дождя по подоконнику, горячий - и обязательно с мятой и малиной! - чай, одеяло, любимые книги... Можно за одну свою прожить тысячи нарисованных жизней. Иногда - правда, редко - видит себя героиней прекрасного романа, ожидающей любимого мужчину... и только для того, чтобы в обеденный перерыв послушать подруг и убедиться, что такого не бывает. Иногда - примеряет на себя простую, казалось бы, эпизодическую женскую роль, и уже сюжет книги расцветает новыми красками...

Усталые глаза закрываются, книга сама собой выпадает из рук и по краю кровати скользит на пол. От удара она, многократно перечитанная, раскрывается, замирает на корешке - и переворачивается обложкой вверх, в последний момент выпустив из своих недр пожелтевший листок, на котором каллиграфическим почерком выведено:

Вечер. Кафе. Люди после сеанса...

Знакомиться? Как-то неловко даже.

Но занято все. Лишь с большим саквояжем

Рядом осталось немного пространства.

Дурное кафешное это знакомство -

Звезды в глазах, только в чьих - непонятно.

Улыбка. Поздно идти на попятный,

Адрес и номер. Казалось, все просто.

Прошло трое суток. Ни много, ни мало...

Память о вечере, звезды на небе,

Стихи на бульваре... "Я дура, наверно," -

Вторую ночь на подушке шептала.

Можно поплакать. Подушка ведь рядом.

А сердце стучит. Значит, так надо.

Но в новую полночь трель телефона.

Вестник грядущей ночи бессонной.

Трубку схватила, промазав спросонья.

"Алло? Да, это я. Да, я Алена..."

Стреляли. В него. За чужого ребенка

Пулю он принял. В грудь. Уже и не спится.

Он просто работал. Просто в милиции.

Идет операция. Шансы? Есть. Только...

Слеза от предчувствия на пол скатилась,

Как сердце дрогнуло. Остановилось.

Реанимация. Скальпель. И снова.

Хирурги вскрывают грудную полость.

"Стучи, мать твою!" - сквозь марлевый голос.

Алена бежит. В ушах стучит слово:

"Остановилось." В пижаме и тапках

Мчится девчонка по темным улицам.

Коллеги курят. Они волнуются.

Опять операция. Что не в порядке?

Кровь нужна? Да валом ее, той крови!

Каждый отдаст и добавит сверху!

Но дело не в крови... Молчат. Хоть нервы

Натянуты - лопнут, если их тронуть!..

Сердце стучит четким ритмом погони.

Но не его... Это сердце Алены.

Тапки промокли от влаги небесной.

Карие радужки спрятались в веки.

"Стучи, мать твою!" И стучат в лицо ветки

Больничного сада. "Воскресни! Воскресни!"

Глупые люди! "Не пустят, что вы!"

Идет операция. Вот и коллеги.

Но почему же не дрогнут веки?!

Сердце не бьется. Что тут такого?

Чудо с цинизмом забыто врачами.

Но...

. . . . . . . . . . Сердце дернулось...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . и застучало.

09.05.2007

Света достаточно, чтобы прочитать и название книги: "Петровка, 38. Огарева, 6."

Циник, после двух часов в интернете - приходится искать информацию на заказ - и вечернего чтения перед телевизором... Похоже, он ищет замену и христианству...

Как мельчаем по дням,

Доживаем с аванса к зарплате мы.

Мы мельчаем по дням -

И тускнеем мы так же по дням.

В этой жизни стоим

Мы пустые и недораспятые,

Но двулично твердим,

Что надеясь живем и любя.

Тянем жвачку недель

И ничем незаполненных месяцев,

Собираем себе

В память списки откормленных лет.

Не мессия - ура! -

Но как будто Потемкинской лестницей

Я всхожу на хорА,

Ближе к свету, которого нет.

Нет, не слышат меня,

Словно скот, все уткнулись в кормушки,

Да втихую кляня

Новый ветер изломанных рифм.

Я стою у столпа

И гляжу на людей простодушных,

Только сзади толпа

Собралась, инвентарь прихватив.

Я еще не ушел -

Что ж меня вы хороните заживо?

Я еще не ушел -

Ни вода не берет, ни земля.

Но уже для меня

Приготовили гвоздики ржавые

И кресты на холме

Прикопали, двулично любя...

Если правду сказать,

Струсил я и пошел на попятную.

Я потупил глаза,

Залил глотку и вниз уткнул взгляд.

И живу по средствам,

Как и прочие недораспятые,

Молчалив я и чужд -

Только шрамы на ступнях болят...

Новые встречи в старых стихах. Первая - Усталый Романтик встретился... с цветком. Кто кого встретил - неясно, но...

Играет старая шарманка

Давно уже забытый блюз.

Но почему-то стало жалко

Мне вечеров минувших грусть.

Она играла на рояле,

Дождь словно барабанил в такт...

Но это было где-то в мае,

Наверно, жизнь тому назад.

Там был аквариум приморья,

Там был забытых песен звук,

Была вода горька - от соли,

И было нам - пожатье рук.

Тогда еще не забывали

И были счастливы стократ...

Но это было где-то в мае,

Наверно, жизнь тому назад.

Играет старая шарманка

Давно уже забытый блюз.

И кем-то брошена фиалка

На камне сером... Ну и пусть.

Пусть снег ложится и не тает -

Я и ему такому рад.

Ведь мы любили где-то в мае,

А это - жизнь тому назад...