Майолика Врубеля

Последнее десятилетие XIX века в жизни и творчестве Врубеля тесно связано с именем Саввы Мамонтова и тем феноменом русской культуры, которое носит имя «Абрамцево». Именно там и тогда возрожденческий универсализм Врубеля, художника-философа, живописца и рисовальщика, декоратора, иллюстратора, скульптора и архитектора, получает свое наивысшее воплощение.

В 1889 году Мамонтов открывает в Абрамцеве гончарную мастерскую, где начинают изготовлять керамику, покрытую поливой, майолику.

Ко времени приобретения усадьбы Мамонтовыми печи абрамцевского дома были в развалинах. Часть уцелевших многоцветных изразцов, относящихся к XVIII веку, сохранилась в мамонтовской коллекции. Возможно, у истоков начинания стояла идея возрождения в гончарной мастерской рукотворного художественного ремесла и возвращения абрамцевским печам их былой красоты. Работа в керамике, обращение художника-профессионала к сфере повседневного ремесла требовали специальных знаний технического характера. Мамонтов приглашает для руководства мастерской молодого одаренного энтузиаста, керамиста-технолога П.К. Ваулина, прекрасно понимавшего задачу «возрождения майолики со всей присущей ей красотой русской экзотики».

В мастерской пробуют силы многие художники Абрамцевского кружка, и парадоксальным, на первый взгляд, кажется то, что Врубель, самый фантастичный и возвышенный из них, поднимает это «прикладное ремесло» до уровня настоящего художественного явления, ставшего этапным событием в истории русской скульптуры: с его работами в русскую скульптуру ворвался цвет во всем его декоративном богатстве.

Для мастера, писавшего свои картины маслом так, будто они созданы из драгоценных сверкающих кристаллов, столько возможностей таила сама художественная природа майолики, где цвет и объем слиты в неразрывном единстве. Будучи живописцем, он стремился стать скульптором, преодолевая плоскость холста, он «лепит» объемы и формы, в сложной игре граней постигая их глубинный строи. «Я положительно стал замечать, что моя страсть обнять форму как можно полнее мешает моей живописи дай сделаю отвод и решил лепить Демона: вылепленным, он только может помочь живописи, так как, осветив его по требованию картины, буду им пользоваться как идеальной натурой», пишет художник в 1888 году. И если здесь он выступает как живописец, желавший в глине «осязать» бесплотный облик Демона, чтобы воспроизвести его на холсте, то к майолике обращается Врубель-скульптор.

По своей природе керамика есть не что иное, как искусственный камень, созданный огнем из элементов распада древних каменных пород, каковыми являются глины. Врубель создает скульптуры, понимая материал именно как цветной камень, а не фон для росписи красками, что принципиально отличает цветную керамику от раскрашенного изделия из глины.

К первым годам увлечения керамикой относится скульптура, получившая название «Египтянки» (1891-1896, ГТГ). Совершенное в своей пластической красоте тонкое лицо, движение шепчущих губ, пышный шарф беспокойными изломами складок обнимает шею.

В камине на сюжет из русского эпоса «Микула Селянинович и Вольга» (1898-1900, ГТГ) могучая декоративная фантазия в сочетании со строгой конструктивностью замысла позволили Врубелю найти абсолютно созвучную содержанию форму архитектурно-живописного единства в сюжетном изображении.

«Музыка цельного человека» (слова Врубеля) звучит в образе Микулы. В труде богатыря-пахаря, а не в отваге богатыря-воина сила земли русской. Камин построен как фасад здания, увенчанный фронтоном. Силуэты фигур Микулы (слева) и Вольги (справа) вторят архитектурным линиям. Врубель отказывается от традиционной облицовки стандартными плитками-изразцами, применявшейся им ранее в печах абрамцевского дома, где сам материал являлся лишь фоном для росписи, а шовная сетка неизбежно разбивала живописное единство. Он создает керамическое панно подобно крупной мозаике из цветного камня, формуя его из фигурных кусков, швы которых при соединении создают основу рисунка в изображении. Линия, образованная швом, выразительнее, чем линия, сделанная краской, и во избежание разрыва между ними весь остальной рисунок художник выполняет фальшивыми швами-бороздами по сырой глине, варьируя их глубиной силу выразительности. Так, в лицах рисование бороздами переходит в низкую лепку и превращается в плоский рельеф, подобный египетскому, возникшему из рисунка на глиняной стене. Египетский силуэт напоминает построение фигуры Микулы (голова в профиль, торс фас), а плоскостность цвета, лежащего четко ограниченными пятнами, заставляет вспомнить стенную живопись Древнего Египта.

Вторая половина 1890-х время необычайного, непрерывно нарастающего прилива творческих сил, время, когда сбылось и устроилось «затейливое личное счастье в жизни» (слова Врубеля). Художественным праздником стали постановки опер Н.А. Римского-Корсакова «Снегурочка» и «Садко». Сочиняя костюмы и декорации, слушая пение жены, Врубель погружается в поэтический мир русских былинных и сказочных образов. Он глубоко прочувствовал близость собственного колорита колориту музыки Римского-Корсакова, ее своеобразную декоративность, подчиненную строгой гармонии и композиторскому мастерству. «Благодаря Вашему доброму влиянию решил посвятить себя русскому сказочному роду… Не повторять в мильонный раз музы, а сделать что-нибудь русское, например: Лель, весна-красна…», пишет Врубель композитору.

В те же годы в творческом содружестве с Врубелем П.К. Ваулин открывает секрет производства восстановительных глазурей, в котором Врубель видит новую эстетическую сущность керамики и превращает чудо химии в чудо искусства. Техника восстановительного обжига основана на химическом процессе восстановления в огне горна окислов, входящих в состав цветных глазурей, в металлы. Так стихия огня творит красоту: на расплавленные глазури ложатся акварельные мазки сверкающих люстров, металлическая дымка преобразует цвет, как бы оставляя на поверхности отблески огня. Свет пламени рождает сказочные грезы и, соединяясь с яркой, красочной, ликующей музыкой, появляются из огня «Весна», «Лель», «Царь Берендей», «Волхова» (все 1897-1900, ГТГ)…

Скульптурные сюиты, художественные вариации на тему опер выполнены на границе искусств. Угадывается замысел выстроить живописно-пластическое единство, сгруппировав полуфигуры в пространственное целое. В каждой композиции прочитывается цельность ритма, слышится стройный музыкальный аккорд. Плавные, текучие формы окутаны загадочной дымкой металлической патины. Давая свободно течь глине, художник властвует над ней, становясь сотворцом природы. Так, наряд Волховы воспринимается не как театральный костюм, а природная форма сказочной царевны. Н.И. Забела, муза двух гениев и композитора, и художника была как бы человеческой ипостасью фантастического существа. Не удивительно, что в скульптурных воплощениях сказочных героев Врубель запечатлел черты жены, возвысив свое чувство до общечеловеческой сказки.

Теперь, в расцвете зрелого мастерства, постигнув все тайны гончарного ремесла, Врубель может позволить себе самые смелые художественные опыты: создает варианты одного и того же образа, экспериментируя в композиции, цвете, фактуре. Он обогащает майолику своими живописными достижениями, использует характерный декоративный прием заплыва темных тонов в углубления формы; в обработке поверхности скульптурным инструментом добивается эффекта, равного выразительности штриха в его рисунках. Современники свидетельствуют: первые экземпляры майолик вылеплены, расписаны самим Врубелем и обжигались под его наблюдением.

На Всемирной выставке 1900 года С.И. Мамонтов удостоен золотой медали как «экспонент» майоликовых изделий, а «сотрудник экспонента» Врубель получает золотую медаль за исполненные в Абрамцевской мастерской работы, в числе которых и камин «Микула Селянинович…», и скульптурные сюиты на сюжеты опер с цветометаллической окраской.

Майолики Врубеля достойны встать в ряд с работами не только художников-керамистов современной Западной Европы, но и древних мастеров и позволяют говорить о создании в мастерской «Абрамцево» новой культуры керамического материала.

www.liveinternet.ru/.../1726655/post77606658